Виктор Свинарев - ЯГОДКИ РОССИИ***РАДОСТЬ 200

Настал момент, когда девочка прибежала утром к папе на диван, а там все. И стала она лазить по ним и считать:

– Тут папа, а тут наша мама. Мама тут, а там папа. Папа у нас один, и мама тоже одна. Папа одна и мама один, а вместе две.

И все трое, лежа кверху пузиком, решили играть настоящую красивую свадьбу. Чтобы, все как у людей. Пусть уж бабушка порадуется на том свете своей внучке. Теперь она уже не сиротка, а совсем наоборот!

Мужчина с кудрявой бородой раньше был механизатором. А когда колхозы развалились, то стал сам себе механиком. Выкупил мастерскую, собрал весь брошенный инвентарь и стал работать сам по себе. Сам и токарь, и сварщик, и маляр. Но больше ремонтировал машины, и все ему некогда было за свое хозяйство взяться.

Но тут его женщины заставили делать все по-своему. Все было хорошо, только рыжий кот на первых порах был весьма недоволен новой хозяйкой. Ведь он уже узнал трагическую вещь, что это такое: лучшая хозяйка на свете. Он-то понимал, что теперь она никогда не забудет закрыть блюдечком сметану в крынке. Да и кусок рыбы или мяса не оставит на столе. Не говоря уже о колбасе. И в чулане мышей всех выведет, теперь за ними надо бегать за три версты. Кому такое понравится?!

То ли дело раньше, при хозяине. У того можно было целую тарелку сливок съесть, он и не заметит и не вспомнит. Да еще обрадуется, что опять тарелка чистая нашлась. А вот теперь нет. Оно, конечно, по жизни сметаны коту хватает, однако, интерес уже не тот.

Вот и девочка наша, у нее тоже раньше был непорядок, вместо кукол играет гайками и в компьютере. И не знала, как можно косички заплетать! Но сейчас с этим делом все нормально!

А однажды, когда вся семья вновь попала на станцию, то не узнали ее вовсе. Кругом огни, все светофоры исправны, цветы растут. Даже новый плиточный пол на станции. И никто не ворует, и не плюет под ноги. Электрички все разноцветные, а все стекла целы. Целы стекла во всем вокзале, и во всех домах, что расположены поблизости.

А на самом вокзале уборщица разговаривала с кассиршей и все хвалила одну невесту, хорошо ей знакомую, а заодно себя.

Но этого новая семья не слышала, да и не желала слышать. Зато они иногда вечерами охотно садились на мотоцикл и куда-нибудь уезжали втроем. Так здорово это было!

Научились искать грибы, собирать малину или землянику. Раньше у них такого не было. Кот провожал их до калитки, смотрел, чтобы все присутствовали, и держал хвост строго вверх, как и положено коту опытного механизатора. Не нравилось эта суматоха лишь одному кобелю, тот всегда боялся, что хозяева уедут в город навсегда, и выл целых три километра, если судить по показаниям спидометра. Поэтому неудивительно, что он тоже, как и все, любил, когда дождь, когда все дома и когда все хорошо.

А на самой станции уборщица разговаривала с очередной кассиршей, и все хвалила одну женщину.

– Уж какую свадьба там сыграли, такая свадьба по нынешним временам редкость! Я, – говорит она, – не утерпела глянула в ее помойное ведро, каким пол моют, и оно чистое! Уж, какая хорошая невеста досталась нашему Ивану. А все – я!!

Невдалеке, за грядой нескольких больших зданий и располагался привольно этот самый «Отель Звездный». Именно про него говорили ему, только выйдешь из областной больницы, то сразу налево, а там сам увидишь, не маленький. Искать гостиницу попроще, а значит дешевле, не было ни сил, ни духу. А этот близко, почти рядом. Вон вверху, на темнеющем уже небе видны красные пламенеющие буквы. Назад повернешься, и вот она, высокая областная больница. Там только начали вспыхивать все окна, целые ряды по периметру. Некоторые ряды оставались темными – рабочий день закончен

– Все готово, завтра или через день – сказали им.

Назавтра значит на завтра, гостиница «Звездная», – значит «Звездная». Далее седой серый мужчина свернул еще и на этот раз окончательно. Он уже шел среди черных, глубоко сияющих стен-окон. И даже здесь, в высоких плоскостях, как в телевизоре, отражалось, двоилось красно-огненными буквами название. Несколько раз выплывала и пропадала в глубинном черном тумане одинокая фигура человека. Плечи согнуты, в руках простенькая сумка, а когда ветер рванул на спине плащ, это сразу же произошло и там. Остановился и увидел себя в этом темном зеркале. Дома у них оставался телевизор. Сейчас как раз время смотреть его вместе.

А тут оказывается он и есть герой какого-то фильма. И только теперь стало ясно, теперь ждать до самого конца. Остановился, передохнул – иного решения не было. Дети далеко и жили отдельной другой жизнью. И им пока старались много не говорить лишнего. Их время еще наступит.