Михаил Шнитке - Жизнь спустя

Вот ему надо уезжать. Автобус оттуда ходит два раза в день, и до вечернего осталось минут десять. Они вышли погулять с компанией родственников и знакомых, но сейчас он прощается и идет на остановку. Идти – под горку, – он разгоняется и вдруг слышит: “Подожди!” Он оборачивается и видит, как она бежит к нему, почти не касаясь земли, подлетает, чмокает его куда придется, и с невероятно горделивым видом идет обратно, навстречу пораженным родственникам и знакомым.

Картинки проносятся в нем почти мгновенно. В них она так же соответствует летнему теплу, как сейчас соответствует окружающему холоду.

– Скажи это.

Что же ей сказать? Ведь она уже все решила. Совсем не хочется осложнять ей жизнь. Сказать надо так, чтобы облегчить принятое решение.

Пауза затягивается, больше не помолчишь, но слова приходят сами:

– Я тебя люблю, очень люблю.

Он внимательно разглядывает, как по ней по всей сразу проходит облегчение, по лицу, по телу… С явным удовлетворением она произносит:

– Ты понимаешь, что иногда “очень” – меньше, чем просто…

– Да, конечно, – отвечает он совершенно равнодушным тоном.

Они еще дойдут до моста, дождутся автобуса, он подождет, пока она сядет, даже дождется ухода автобуса. Потом пойдет к матери – от моста до ее квартиры пешком не больше четверти часа. И все время в нем будет колотиться: “Отдал… Сам отдал!”

лицом, глазами, ногами – показала, что она не с ним, так же, как год назад вся выражала, насколько она с ним. Она потрясающе это умела. То есть, тут дело, наверное, не в умении, она, скорее, не умела иначе.

Ночью он выскочил на улицу – от дикой, прямо физической боли он все равно не мог сидеть на месте, не то что уснуть. Побегал по улицам, остановился на мосту над водопадом. Тут пришла мысль, что, если прыгнуть, боль сразу уйдет. А сразу за ней: “Эй, а ведь это совсем чужая, не моя мысль!” Походил еще немного, подумал: “Вот я не хочу никак усложнять ей жизнь, а ведь, если бы я прыгнул, как бы это все ей усложнило. Я правда этого не хочу?” И совершенно уверенно ответил себе: “Правда”. Вернулся в комнату, поспал несколько часов.

Утром они пошли в кафешку, как раз над тем водопадом. Там она вдруг попросила: “Благослови меня на Горацио”. Он дернулся, чуть не заорал: “Ах, тебе еще и такого комфорта надо!” Но промолчал. Подумал опять: ’’Правда? – Правда!” И прошептал с некоторым трудом: “Благословляю”, -а в мозгу аккомпанемент: “Отдал, сам отдал!”

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Юношеская мания величия. Каков, однако, наглец.

См.: https://ru.Wikipedia.огд/м/1к1/Предельный_ординал.

Вариант: Я, как песчаник, по частям намыт.

Естественно, он читал: “Чёрт”.

Автор очень настаивал на слитном написании – тут “недолетев” происходит от слова “недолет”. А недолет до земли – хроническое и принципиальное свойство данного персонажа, а вовсе не незавершенный полет. Кстати, автор утверждал, что никогда не воспринимал себя как лирического героя этого стиха, несмотря на первое лицо.

Авторские шутки про слово “замерло'” я опускаю.

Вариант: Все ждешь, когда ж настанут холода.