Татьяна Морозова-Анапская - Точка «Чарли». Рассказы

Даже работники детских лагерей отдыха, идущие на работу и сокращая дорогу, появлялись гораздо позже. Тени голых деревьев в отражении лунного света напоминали каких-то великанов и ужасных монстров. Мы шли ухватившись друг за дружку. Подруги шли молча, а я болтала без умолку. Ни о чем. Однажды из кустов, как раз посредине парка перед нами возникла высокая тень и, перейдя нам дорогу, взгромоздилась на лавочке, одной из установленных для отдыха вдоль пешеходных дорожек. Подруги, обомлев от страха, продолжали шагать вперёд. А я, как шла с закрытыми глазами, так и продолжала идти, ничего этого не видя. И когда рядом раздалось: «Идёте, море греть?» – Я испуганно открыла глаза. Моему взору явился восседающий силуэт мужчины с капюшоном на голове, и с палкой в руках. От внезапности я «ойкнула» в ответ и ускорила шаг, что моментально повторили и девчонки. Наш безмолвный шаг приостановился, лишь на мосту. Продышавшись, мы решили, что домой этой дорогой не пойдем. Почему-то слово «маньяк» было у всех на устах. На следующий день Наташка, сославшись на срочные семейные дела, не пошла, а мы, с Анной, поражаясь своей храбрости, надумали пойти сами. Приближаясь к роковому парку и, заблаговременно договорившись реагировать на любой шорох, мы шагнули в темноту и неизвестность. Вот только куда бежать, «если что», вперёд или назад, мы не определились. Сумеречная полутьма, усиленная нашими страхами, страшила шорохами, подтверждая подозрения: рассвет взойдет не скоро. Держась за руки, мы растворились в темноте парка. Вдох. Ещё вдох. Казалось, лавка никогда не материализуется, и мы задохнёмся самым наисвежайшим на свете лесным воздухом. Лопнем! Не осмеливаясь, выдохнуть суеверные подозрения встречи. Скамейка, одиноко отсвечивалась в лунном свете. Маньяка, не было! «Повезло», – решили мы и на следующее утро, прерывая, друг дружку делились недавними тревогами с Наташкой. Мы смело озаряли фонариком Наташкиного мужа – рыбака, все кусты, обезличивая ночные страхи. Светили за скамейкой, под ней, около и даже высвечивали небо, высоко вскинув головы. Смотрели на звезды, млечный путь, отыскивая там – нашего маньяка. Но его не было. Его не будет и завтра, и послезавтра. Лишь однажды, в светлое время, мы встретим такого же, как и мы, «спортсмена в возрасте» с капюшоном на голове и с палкой в руках. И узнаем в нем бывшего школьного учителя по физкультуре, Виктора Николаевича. Нашего маньяка. Поздоровавшись, смело пойдём дальше, смеясь над своими минувшими страхами. А палку Виктор Николаевич носил, чтобы отбиваться от бродячих собак, расплодившихся весной в парке.

Наш «Детский парк» неповторимое пространство дикой природы, оставшееся в черте города. Незатейливые тропки ведут тебя вглубь парка, уводя от зноя под тень деревьев. На всякие праздники, народ рекой стекается сюда отдохнуть, половить рыбу в мутной воде реки, или просто повалятся на траве, забывая про всё на свете. «Укрыться от глаз посторонних», – выходило абсолютно у любого желающего. Однажды заявляя о своих правах на жилье, тут водворился «бомж» Виталий. Он сразу гармонировал в спектре парка и стал его неотъемлемой частью. В прошлом владелец части дома престижного района, дорогих магазинов, ресторанов и кафе. Этот дом с его месторасположением привлекал вожделеющих заработать на его сносе. В дальнейшем, это и произошло. Дом был приобретен, расселен и снесён. По каким – то субъективным причинам Виталий в перечень на «расселение» не попал, и был «выкинут» на улицу. Выживать. В отличие от людей, занимающихся бродяжничеством, Виталлий не пил. Он просто жил, понимая всю нелепость своего существования. Я невольно задавалась вопросом, встречая его: «Как же он выживает?». Летом понятно, спи под каждым кустом, не замерзнешь. А зимой, если и в квартирах, порой невозможно согреться? Непогода в последнее время не баловала, изумляя своими сюрпризами. Чего стоил внезапный, порывистый, выхлёстывающий заключительные воспоминания о тепле. Северо-восточный ветер Борей (обвал холодного воздуха, усиленного особенностями рельефа). «А если что-то с ним случиться в силу возраста, если у него что-то заболит? Ведь обратиться к врачу, нет никакой возможности. Даже, если найдется сердобольный человек, и вызовет скорую помощь. Ни адреса, ни документов». Наверное, не раз задумываясь о смысле жизни, он пытался что-то в ней изменить. Но не получалось. А ведь у него явно имеются дети, либо далёкие родственники. Никто не ищет и не беспокоится за него. Даже милиции до него нет дела. Никому. Ни одной душе. Заросший, худощавый, с вечной сумой за плечом, опирающийся на палку, он каждое утро начинал свой променад по всем близлежащим помойкам. Впереди многочисленная стая бродячих собак, численностью принуждая уступать себе дорогу. Но, мы безбоязненно вышагивали вперед, уповая на Тогика. Чуя в нём волка. Стая пропускала нас, слыша извещающий рык. И, ежели одна из них по неопытности пробовала напасть, главенствующий пёс сразу же пресекал попытку «неразумного». Кусая его. Бомж спешил исчезнуть из виду поскорее, уводя «помощников» в менее посещаемую часть парка. И, где-то у реки у него имелась вырытая землянка. Но, опасаясь участившихся нападений, «малолетних», ночевать, приходилось ему в разных местах. Неизменные псы служили охраной, обогревом, да и что скрывать – пропитанием. Летом численность собак восстанавливалась, добавляясь молодняком, рожденных от одной и той же суки

Читать дальше