Римма Кульгильдина - Выпей смелость. Психологические сказки

– Тебя бешу не я, – спокойно сказала Мать Шамана. – А слова, что я произношу.

– Не вижу разницы, – упрямо сказал Человек и тоже уселся на подоконник. Только ногами в комнату. И спиной к остальному миру.

– Мой любимый, – произнесла Мать Шамана, выпуская в мир диковинных существ своим выдохом. – Разница очевидна. И я сижу здесь только потому, что ты эту разницу видишь. Но признать не хочешь. Но я посижу. Из окон твоей башни прекрасный вид.

– Как ты не понимаешь, что это страшно? – Человек соскочил с подоконника и заметался по комнате, натыкаясь на стулья и цепляясь одеждой.

– Знакомиться с собой? – Мать Шамана посмотрела на взъерошенного Человека. – Ну да. Это же не просто познакомился и ушёл. С этим «познакомился» придётся жить. И жить по-настоящему. По-новому выстраивая стены, границы, башни. Что ты там ещё любишь строить. Мосты. Даже сама мысль о том, что всё может рухнуть и придется всё придумывать по новой, – ужасает. Конечно, понимаю. Но это только слова.

Мать Шамана замолчала. И только вдох – костёр, выдох – причудливое облако, это всё, что было между ними. А ещё высокая башня, заботливо выстроенная Человеком. Наглухо закрытые двери. И бесконечные лестницы, которые вели туда, куда сами хотели, а не туда, куда надо было тому, кто по ним поднимался или спускался. И на самом верху – комната. И распахнутое настежь окно.

– Это же столько труда! Столько переживаний и… – Человек остановился и, запустив обе руки в свои спутанные волосы, неожиданно дернув их, а потом с удивлением закончил: – И боли…

– Ну да. А что ты хотел? Ломать – не строить. Перестать предавать себя – это практически подвиг. Не каждый способен. – Мать Шамана старательно прятала улыбку. – Или ты хочешь, как проще? Не надоело?

– Подвиг, говоришь? – Человек вскочил на подоконник рядом с сидящей на нём Матерью Шамана. – А если не получится?

– У тебя? – удивленно посмотрела Мать Шамана и пожала плечами. – Что не получится? Летать? Меняться? Найти общий язык с самим собой? Может, и не получится. Но ты же не пробовал.

И с этими словами она сильно толкнула Человека под зад.

Человек падал с высокой башни, и сначала совершенно ничего не происходило. Мать Шамана сидела на подоконнике и ждала.

Вдох – костёр. Выдох – облако.

А потом откуда-то снизу в небо стал подниматься очень красивый Дракон.

– Ты в фаворе у неба, – с улыбкой глядя на веселящегося в небе Дракона, проговорила Мать Шамана. – Как и каждый из нас.

Мать Шамана с интересом наблюдала, как красивый чёрный Дракон пытался спикировать на подоконник рядом с ней, промахиваясь и делая новый заход.

– Фух, – наконец-то Дракон плюхнулся рядом и, выпустив струю дыма, прикрыл лапами пасть. – Ой! Я нечаянно!

– Налетался? – с интересом спросила Мать Шамана.

– Ага, – довольно ответил Дракон, – налетался. Народ попугал, принцесс построил, рыцарей взбодрил, даже дань успел мимоходом с кого-то содрать.

– Доволен?

– Доволен. Что дальше?

Мать Шамана внимательно посмотрела на Дракона. Выбила свою трубку. После этого спрыгнула с подоконника в комнату, слегка потянула его за крыло, мол, пойдем. Мать Шамана задумчиво ходила по комнате. Заглядывала в шкафы. Отодвигала тяжёлые гардины. Открывала окна настежь. В комнату ворвался ветер с реки и вслед за ним – нестройный хор косарей, что работали у подножия огромной и высокой башни. Башни, окна которой выходили на все стороны света. «Время раскалывать камни, время сшивать полотно – это оно, невозможна ошибка, одно, лишь только одно. Это наша судьба, быть не может иначе…» – надрывали горло работники, взмахивая древками. Продолжение песни заглушил грохот, с которым Мать Шамана двигала в центр комнаты высоченное зеркало.

– Вставай сюда, – позвала она Дракона. – Что ты видишь?

– Себя, – с удивлением сказал Дракон.

– Ты собран и соткан из множества людей, которых встречал. Тут взял привычку. Там взгляд, приподнятую бровь, эмоцию, там обиду, тут разочарование, здесь радость, где-то вот это движение плечами.

Пока Мать Шамана говорила в зеркале, рядом с Драконом появлялись люди. Они здоровались, обнимались, кто-то лез в драку, и все они не обращали внимания на самого Дракона. Их становилось все больше и больше. Некоторые были видны очень хорошо. А кто-то, как тень, еле различим. Скоро отражения заполонили всю поверхность зеркала и Дракону показалось, что ещё немного – и они начнут вываливаться сюда, к нему.