Ну, а вскоре после Великой Отечественной войны уже на долю зеков выпала участь разрабатывать богатейшие золотоносные месторождения. Планы добычи перевыполнялись, излишки добытого, зеки потихоньку сбрасывали в укромное место, в надежде вернуться за теми нычками после освобождения. Меж тем, не каждый из них доживал до этой самой свободы. Вот и говорят местные, будто бы, те клады и по сей день, закопаны в здешних краях.
Где золото, там и тайны. На месте бывших шурфов и приисков, где ранее старатели добывали драгоценный металл, издавна ищут клады. Иногда находят.
Ты б только знал, какие страсти тут бушевали в «лихие 90-е». Нападали на инкассаторов. Бывало и так, что сами старатели артели держали оборону, от криминалитета, от тех самых отморозков, которые расплодились сразу после прихода к власти Горбачёва…
Так, вспоминая легенды и случаи из жизни, мужчины всё продолжали и продолжали двигаться вдоль реки по самому краю густого ельника. Механик непрерывно крутил по сторонам головой: «и в самом деле, как я ранее не мог замечать такой красотищи?» Фантазия Панова уже вовсю рисовала картинки не такого уж и далёкого будущего, когда он выйдет на пенсию, построит здесь небольшой сруб, и каждое лето будет проводить в этих краях, любуясь природой, сливаясь с ней душой и телом.
Из состояния лёгкой задумчивости механика вывел всё тот же Марченко. Он вдруг резко остановился. Панов, шедший следом, едва ли не врезался ему в спину.
– Что за чёрт? – произнёс Пётр, освещая фонарём полянку, на которую они только-только ступили.
– Ты это о чём? – Владимир, вовсе не понимал причины столь неожиданной остановки. Непроизвольно он попытался рассмотреть в луче фонаря промывальщика хоть что-то, заслуживающее внимания.
– О следах… – с некоторым раздражением в голосе (дескать, не мешай) ответил ему Марченко. –…Пару дней назад их тут не было.
– Может, зверь, какой пробежал?.. А может и лесная нечисть… – усмехнулся механик. – …Ты, кстати, помнишь, о чём говорил мне вчера?
– Нет. Этот след вовсе не звериный… – не обращая внимания на ёрничество напарника, ответил промывальщик. Он по-прежнему сосредоточенно вглядывался себе под ноги. – …Что же касаемо лесных духов… Так они и вовсе следов не оставляют. По крайней мере, следов обуви, сорок пятого размера. Буквально вчера, тут прошёл человек. Мужчина…
– Да, мало ли, кто по тайге бродит, – отмахнулся Панов.
– В том-то и дело, что очень мало, кто по тайге бродит. Тем более, поздней осенью… – Пётр уже присел на колени. – …В нашем же случае, незнакомец не просто заглянул на прииск, похоже, он таскался в нашу сторону не меньше трёх раз. Будто бы что-то высматривал или выискивал. А потом, этот самый «прохожий» отправился вдоль речного берега на север…
– Ну, ушёл и ушёл… – пожал плечами механик. Как сугубо городской человек, он ни черта не понимал в приметах и природных особенностях. – …Бог с ним, с этим бродягой.
– Да, как ты не можешь понять?.. – недовольно повысил голос Марченко. – …Вверх по течению, в эту холодную пору, никто не ходит. Там лишь море Лаптевых. Если кто и пройдёт мимо прииска, то исключительно на юг. Давай-ка, прогуляемся по его следу, посмотрим, с кем именно мы имеем дело. Уж лучше перестраховаться, чем не доглядеть. Подчас, этот самый «недогляд» может стоить и жизни.
– Слушай, Пётр. Ты где так ловко научился следы читать?.. – отправляясь вслед за напарником, поинтересовался Панов. – …Не уж-то здесь, за три зимних дежурства?
– Механик, а ты оказывается, совсем никудышный слушатель… – чуть обернувшись, произнёс Марченко.
– С чего это вдруг? – искренне удивился Владимир.
– Ведь я уже дважды говорил тебе о том, что до своих шестнадцати лет, жил в деревне… – Пётр пришлось повторить ранее озвученные сведения. – …На самом севере Омской области имеется небольшой посёлок Утьма. Места моей малой родины весьма и весьма схожи со здешними. Одно лишь название говорит само за себя: Утьма. Всё моё детство прошло возле реки, да в хвойных лесах. Именно тогда я впервые и услышал народные поверья о лесных и речных духах. Ты, к примеру, знаешь, чем отличается Шиш от Шишиги? Или та же Шишига от Водяного или Русалки?
– Допустим, о Водяном или Русалке у меня имеется кое-какое представление… – уверенно кивнул Владимир. – …Тогда как о Шишах и Шишигах, я вообще впервые слышу.
– Вот так всегда… – недовольно поморщился Марченко. – …Мы прекрасно знаем о чужеродных нам троллях, каких-нибудь орках или ундинах; эльфах и валькириях; вервольфах и гоблинах. И в то же самое время, имеем самые поверхностные представления или вовсе не знаем о своём славянском фольклоре. Боюсь, что лет, этак, через пятьдесят, русские окончательно потеряем свои корни, забудут добрые сказки, поверья, легенды.
Читать дальше