Олег Колмаков: Шальное золото сибирского прииска

– Перестань, ничего сложного в нашей караульной службе нет… – растапливая печку-буржуйку, усмехнулся в ответ промывальщик. – …Главное за генераторами следить. Да, за погодой в интернете посматривать, чтоб метель не застала тебя где-нибудь на охоте, вдали от тёплого домика. А ещё, наш вагончик может запросто занести снегом по самую крышу. Со мной такое уже бывало, через окно пробивался на поверхность. Кстати, в чулане у коменданта я нашёл целую пачку, относительно свежих газет. То есть, будет, что почитать и чем печку растопить.

– Пётр, ты давай, говори: чем я могу быть полезен? – поинтересовался механик.

– Пока что делать ничего не надо… – вновь улыбнулся промывальщик. – …Разве что, консервы открой. Отметим спиртиком начало нашего многомесячного дежурства.

– Э-э, нет. Я не пью, – отрицательно замотал головой Панов.

– Закодирован?

– Отчего ж? Сам бросил… – пробурчал Владимир.

– Если сам, то я и вовсе проблем не вижу… – махнул рукой Марченко. – …Это на вахте мы все не пьющие, все держимся. Сейчас – иное дело. Уже можно.

Поверь на слово. После Нового Года наша канистра полностью иссякнет и «догнаться» нам будет нечем. Потому как ближайший от нас винно-водочный магазин, всё в тех же трёхстах километрах. Короче, за три оставшихся месяца мы не только протрезвеем; забудем, как алкоголь пахнет.

– Провоцируешь? – с некоторым лукавством улыбнулся механик.

– Никаких провокаций. Исключительно свой собственный жизненный опыт. Володя, я тебе вот что скажу… – в бытовой суете Марченко вдруг обратился к Панову по-свойски, и тотчас осёкся. – …Ой, извини…

– Брось… – механик оборвал Петра на полуслове. – …Мы здесь вдвоём. К чему церемонии и всякого рода субординация. Давай, уж так, по-приятельски.

– Согласен… – промывальщик поставил на стол два гранёных стакана. – …Вроде бы работаем мы с тобой, Володя, не первый год. Меж тем, ни разу не приходилось нам общаться в простой, так сказать: неформальной обстановке.

– Так ведь разный у нас на прииске функционал… – тотчас пояснил Панов. –…Ты, кстати, по какой причине уж в третий раз на зимовку остаёшься?

– Знаешь, механик… – разливая по стаканам спирт, Марченко нехотя приступил к своим пояснениям. – …С некоторых пор я начал сильно уставать от цивилизации, от городской суеты и шума. Уж тринадцатый год я здесь, вдали от автотрасс, от бешеного ритма. Отчасти, успел привыкнуть к столь шикарной природной экологии. Как представлю, что целых четыре месяца мне предстоит дышать парами бензина и выбросами нашего Нефтезавода… Я, кстати, родом из Омска. Уж лучше тут.

– Ну, и как тут?.. – улучив короткую паузу, Владимир задал свой, давно вертевшийся на языке, вопрос. – …Имею в виду, провести целых четыре месяца чёрте где, да ещё и в полном одиночестве?

– В одного тяжко… – коротко ответил Пётр. После чего, добавил. – …В одиночку, можно и свихнуться. А впрочем, человек способен привыкнуть к чему угодно. Не поверишь, но в своё время я считался неплохим вором. По этой самой причине я и провёл в «лагерях» порядка десяти лет. Быть может, именно поэтому моя душа и ищет некоторого успокоения, возможности поразмышлять о пережитом. Только тут я и обретаю некоторое равновесие с миром, с природой, с окружающей меня действительностью. Хочу, порыбачу; хочу, поохочусь… Давай-ка, дружище, мы с тобой выпьем за наш прииск «Добрый».

На сей раз, Панов уже не упрямился. Он, молча, взял в руки стакан и осушил его практически одним глотком. Дал о себе знать минувший, при этом, не самый удачный жизненный опыт.

Закидывая в себя алкоголь, своим периферийным зрением Владимир вдруг заметил, как в окно вагончика, будто бы, кто-то заглядывает с улицы. Он оглянулся и всмотрелся в оконное стекло более пристально. Никого.

«Наверно, показалось…» – механик несколько успокоился.

– Теперь ты рассказывай: почему на зимовку остался; почему не уехал вместе со всеми?.. – закусив, поинтересовался уже Марченко. – …Только не тренди о «романтике», о каких-то «туманах», о «запахах тайги». В этой глуши просто так не остаются. Подозреваю, что и у тебя, механик, имеется весьма веская причина. Говори, как есть. Ведь мы с тобой, сейчас как космонавты. Четырёхмесячный полёт на околоземной орбите. Потому и не должно быть между нами каких-либо тайн. Дабы понимать мы могли друг друга с полуслова, с полу взгляда, с полунамёка. Мало ли, с чем нам суждено будет столкнуться в ближайшую суровую сибирскую зиму.