Анна Былинова - Намек. Повесть

– Да какой тебе препарат! Тогда зачем нас похитили? Для чего? Чтобы выкуп попросить? У моей матери нет денег. А у твоей – есть?

Я пожал плечами.

– И у моей нет.

– Так я тебе и говорю – для игры! – Воскликнул парень. – Смотрел фильм «Куб»?

– Не помню, про что там?

– Ну, там люди просыпаются в замкнутых помещениях и не помнят, как туда попали. В общем, они ходят из одной клетки в другую, пытаются выход найти, а эти клетки их потихоньку убивают.

Что – то знакомое мелькнуло в памяти.

– Не помню. Но вряд ли кто – то в России создал такую громадную по территории свалку ради нас с тобой. – С улыбкой сказал я.

– Может быть мы не одни, откуда ты знаешь? – возразил он.

– Может быть и не одни. – Согласился я с ним, вспомнив о спичках.

Уже совсем стемнело и начало заметно холодать. Ящер встал, бросил в костер табуретку; тот обхватил съестное своим жидким косматым ртом и принялся с аппетитом пережевывать дерево. Парень подошел к своей ванне и вытащил оттуда всю оставшуюся поклажу. Две куртки он отдал мне, а матрас и покрывало оставил себе. Я постелил одну курку на землю – ту, что была поплотнее, а той, что потоньше, я накрылся, как одеялом. Куртка воняла сыростью, поэтому я не стал закрываться с лицом. Но на лицо начали садиться комары и мне пришлось натянуть куртку до затылка, ноги остались открытыми.

Спал я плохо. Несколько раз просыпался, вырываясь из липкого сна. Всю ночь над головой нудно пищали комары. Костер доел стул и, заскучав, погас. И сразу же под куртку полез влажный холод, скользнул под пижаму и обнял мое тело. Меня начало потряхивать. Ящер храпел. Намучился, бедняга.

Проснулся я, как и в прошлый раз, с жуткой головной болью. Я брезгливо отбросил куртку и сел. Цемент в моей голове плавно опустился на веки. Те вмиг отяжелели и норовили сомкнуться. Первые секунды спросонья я не понимал, где нахожусь.

– А—а—а, черт… – Вырвалось у меня, когда свалка приветливо помахала мне своими драными пакетами. Услышав меня, проснулся Ящер. Он, как и я, мутными ничего не понимающими глазами посмотрел вокруг, на меня, и тоже тяжело вздохнул.

Я встал и почувствовал резкую боль в стопе. Снова сел и, развязав носок, охнул. Рана вспухла и покрылась гноем. Воды уже не было, и промыть ее было нечем, поэтому я просто перевязал ногу носком и надел ботинок. Ящер молча собрал наше тряпье и положил в ванну, после чего мы двинулись. Он, таща за веревку ванну, я, опираясь на палку и сильно прихрамывая на правую ногу. Сначала было больно идти, но постепенно рана привыкла к давлению и боль притупилась.

Разговаривать не хотелось, а хотелось пить и есть. Тупо сосало под ложечкой, во рту стояла горечь. Я посмотрел на небо, как и вчера, оно было затянуто тучами. Почему нет дождя?

Через некоторое время Ящер остановился и молча показал указательным пальцем на что—то впереди. Я посмотрел туда и увидел движущуюся черную точку. Точка двигалась навстречу нам.

– Зверь или человек? – спросил Ящер.

– Кажется, человек! – Воскликнул я, всматриваясь вдаль.

Человек шел медленно, склонив голову точно так же, как и Ящер вчера. Затем он поднял голову и, приложив руку ко лбу так, словно заслонялся от солнца, остановился, заметив нас.

Ящер нетерпеливо махнул рукой.

– Иди сюда! – Крикнул он. Человек услышал и пошел к нам. В ожидании его мы стояли, тяжело дыша.

Подошедши, человек скинул капюшон. Это была девушка. Она была одета в теплую серую толстовку с капюшоном, темные брюки и в черные кроссовки. На вид ей было двадцать два – двадцать три года. Высокая, почти со мной ростом. Рыжие, точь-в-точь как у моей матери, волосы, были растрепаны и липли к белому лбу, на котором, лежала ранняя морщинка. Эта морщинка придавала ее лицу оттенок усталости. Взгляд серых глаз был распахнутый и незамутненный, такой взгляд бывает у людей, которым нечего скрывать. Тонкий нос, ровное очертание маленького рта. В лице ее не было ничего нервного и дерганного. Весь ее облик выражал спокойствие, словно она находилась не на свалке, а стояла на тротуаре шумной улицы и спокойно ждала, когда загорится зеленый, чтобы перейти дорогу.

– Вы кто? – Спросила она, с любопытством оглядывая нас. Голос ее был ровным, но слегка взволнованным. Понятно – почему.

Ящер ответил.

– Я – Ящер, а это Калека.

Девушка неожиданно прыснула.

– Ты откуда здесь взялась? – Не обращая внимания на ее смех, спросил Ящер.

Девушка не ответила, и, перестав смеяться, посмотрела по сторонам и даже заглянула за спину Ящера, видимо, хотела удостовериться, что кроме нас здесь больше никого нет.