Ганс Эверс - Избранные произведения в 2-х томах. Том I. Трилогия о Фрэнке Брауне

Затем все направились к обычному месту собраний – их второй родине.

Проходя мимо церкви, святая рванулась и громко спросила:

– Где крест?

Несколько человек бросились обратно, Тереза же поднялась по лестнице церкви. На верхней ступеньке она остановилась и громко воскликнула:

– Ликуйте и радуйтесь! Пусть заиграет музыка!

Музыканты поднялись на лестницу и заиграли; но плясать никто не решался: что им казалось естественным при свете факелов в темном сарае, – стало для них невозможным при светлом сиянии солнца.

Святая заметила это.

– Принесите вина и медные чаши.

Тотчас принесли пять корзин вина.

– Налейте! – приказал пророк.

И этот напиток придал им новые силы и превратил для них палящий летний день в самую темную ночь.

– Пляшите! – воскликнула святая. – Ликуйте и пляшите!

Вино и музыка подействовали. Все побросали оружие и плети и, взявшись за руки, образовали несколько кругов, один около другого; внутри стали пророк, святая и Ронхи; направо кружились первый и третий, пятый и седьмой круг мужчин; налево – все женщины.

Воодушевление толпы все росло и росло.

Уже многие падали, изнемогая, а круг замыкался все тесней и тесней… пляска продолжалась. Пьетро Носклер вступил в круг и это придало танцующим новые силы; он схватил за руку Венье и Корцаро и закружился в безумном хороводе, затем отпустил их, начал сам кружиться; все делали то же.

Вдруг пророк внезапно остановился посреди бешеного танца.

– Небо разверзлось! – воскликнул он.

Все стали на колени. Словно ток ужаса прошел по общине… Вдруг на ноги вскочил молодой Ульпо; кровавая пена выступила на его губах; частыми шагами он подбежал к святой, опустился перед ней на колени, откинул голову назад и начал рассекать руками воздух. Начав говорить хрипло и тихо, он дальше говорил всё громче, произнося слова со стоном и хрипом.

Впрочем, Ульпо не говорил – слова выходили сами, в одиночку, откуда-то из глубины глотки вместе с пеной и кровью; и язык был какой-то чужой.

Фрэнку Брауну казалось, что он слышит греческое слово, потом испанское, но не успел он ещё разобраться в слышанном, как вдруг взгляд Ульпо упал на него. Внезапный ужас отбросил Ульпо назад, казалось, пред его глазами открылась пропасть. И медленно, звонко, отчётливо заговорил Джиованни Ульпо по-латыни стихи из «Откровения», голосом, каким никогда не говорил, указывая на Брауна. Фрэнк видел, что никто не понял этих стихов, даже сам говоривший; – это было спасение. Иначе они бы разорвали его!

Тереза коснулась Ульпо своей одеждой. Она подошла к нему и подняла его с земли.

– Что видел ты, мой брат? – спросила она.

– Земля покраснела от крови, – забормотал Джиованни. – А зверь живёт; он – пасть ада. Пасть широко раскрыта и хочет нас проглотить.

– Он прав! Джиованни Ульпо прав! – вскричала Тереза. – Ад хочет нас проглотить!

Тереза простерла вперёд руки.

– Пророк видел небо отверстым, а с ним и Матильда Венье. Готовы ли вы выйти на борьбу с властью сатаны?

– Да! – закричали они. – Веди нас. – Они снова схватили оружие, готовые в каждый момент напасть на врага.

Святая остановилась посреди площади; по её знаку заиграла музыка. – «Тебе Бога хвалим!» – играла она. Она приказала созвать всех.

– Братья и сестры, вы победили! – кричала она. Она прислушалась и повысила голос: – Слышите? Слышите? Там играют небесные хоры!

Тереза продолжала:

– Целуйте друг друга, братья и сестры! Час великой жертвы настал! – Она подошла к пророку, положила обе руки ему на шею и поцеловала в обе щеки; потом поцеловала Ронхи, Ратти, всех женщин. К ней подошел также Скуро. Она помедлила минуту, затем, подняв обе руки, обратилась к нему:

– Поцелуй меня, брат…

Все подходили к ней и пророку. Каждому она подставляла лоб и щеки. Вдруг она вырвалась из их объятий.

– Спешите, спешите! – воскликнула она, – чтоб знаменье исполнялось.

Потом снова обняла своих женщин, поцеловала их и омочила теплыми слезами их щеки.

– Прощайтесь со мной, прощайтесь!

– Где крест? Принесите ого сюда.

Скуро принес его. Тереза подошла к кресту и слегка провела рукой по поперечине.

– Слушайте, братья и сестры: вы должны распять меня!

Они стояли вокруг святой, немые и оцепенелые, с раскрытыми ртами. Казалось, в этих головах, привыкших все воспринимать без всяких сомнений, зародилась мысль о сопротивлении.

– Вы сделаете это?

Никто не отвечал.

– Или вы малодушны? Вы хотите, чтобы я своими руками пригвоздила себя ко кресту? – Она схватила руку слуги. – Джироламо Скуро, ты это сделаешь?..