Сергей Носов - Музей обстоятельств (сборник)

На Невском – Шприц, он шел с похорон Воробьева. Ничего не знаю. Как умер? Когда? Говорит, нашли во дворе мертвым…

Танк. Митька выбрал Т-34.

Потом мы с ним сидели в «Сабвее», ели длинные сэндвичи. О Джойсе и Козьме Пруткове я зачем-то рассказывал. Вот, мол, какая бывает литература – такая тоже: «Поминки по Финнегану» – со всеми выкрутасами; – и еще как провалилась пьеса «Фантазия» на сцене Александринки. Он удивлялся. На Джойса особенно.

И еще о всяких течениях.

Долгий день.

По Западной Европе промчался ураган.

28. Приехали родители из деревни. Привезли мед, два кабачка, топленое молоко и полведра картошки. «Ну а картошку-то зачем?» – По-видимому, со значением – редко на рынок хожу. Еще копченую рыбу.

РАО. Показал юристу договор. Сказала: «Плохой». Особенно хорош в этом плохом договоре пункт о «сроке передачи прав»: «на весь срок действия авторского права». То есть на оставшуюся жизнь и даже на 50 лет после смерти автора. А всего автор должен издательству передать прав числом 14, включая «право переложения произведения на музыку».

Митька склеил танк. Думал, будет клеить все каникулы.

Бои в Грозном.

29. Мне приснилось, что я зачем-то украл у кого-то белую рубашку. Сам не знаю, зачем. А помогала мне наша учетчица писем из прежней редакции «Костра». Меня подозревают, и я боюсь разоблачения.

Отец надел красную куртку и шапку – вылитый Дед Мороз (со своей натуральной бородищей, усищами и, главное, длинными белыми волосами).

30. Образцов рассказал, как он познакомился с неким изобретателем золотодобытческой машины (естественно, непризнанным). А тот повел его в гости к семидесятилетнему кролиководу, который выращивает кроликов-акселератов – таких огромных, что сам Клинтон ему прислал медаль. Они собирались купить у передовика кролиководства экземпляр написанной им о кроликах книги. Хозяин их встретил очень радушно. Он три часа вдохновенно рассказывал о своих достижениях, производя впечатление, как выразился Образцов, настоящего европейца, пока не оказалось, что книга стоит 25 долларов, а чертежи крольчатника, настойчиво им рекламируемые, – аж 140. Когда обнаружилось, что покупать они за такую цену не будут, из другой комнаты выскочила сердитая жена хозяина и стала кричать на гостей: «Как вам не стыдно, вы украли у моего мужа три часа времени!» И выгнала. Удрученный золотоискатель сказал потом: «Моя машина будет золото добывать, а я чертежи всем бесплатно показываю».

31. Заболели, лежат в постели. У отца ночью было 39,5, у мамы – 38. Врача вызвать не разрешили. Сбиваем аспирином.

С Ташкой ходил по магазинам; на рынке кроме продуктов купили елку – хилую, какая была. На кухне и в комнате стоят искусственные. А под той, что на кухне, подарки лежат, завернутые: то Митька подойдет потрогает, то Вета.

Звонки, поздравления.

Г. Григорьев газету принес – «Лит. курьер», там его размышления об искусстве составления шарад и мои тезисы о нем самом как о «перманентно самореализующемся социокультурном феномене».

Главная новость: Ельцин сегодня объявил об отставке. Передает бразды правления Путину. Гениально составленная речь; попросил прощения у народа. Вот и Галя Д. растрогалась (я ей позвонил). А Ян-Эрик позвонил Ветке из Норвегии (он-то нам и сообщил, мы еще телевизор не включали), говорит: «Ельцин покинул кабинет». А Стюарт из Лондона – что-то у них там невообразимое: 4 миллиона собираются в центре, закрыто движение; и в Париже опять-таки – уже из наших новостей: великое торжество. – Вечером показывают фейерверки на Фиджи и массовые купания в Австралии – там уже встретили 2000.

Под конец тысячелетия (если таковым все-таки считать эти дни) люди стали не выдерживать: умирают, болеют. Может, действительно, сильный стресс, когда девятки меняются на нули. Ощущение рубежа.

Коняеву позвонил. Вот и он «в увольнительной» – из больницы. С кем пьешь, спрашивает. Говорит, Шадрунову премию дали 5 тысяч долларов. «Да ты что! это, наверное, вместо Антибукера…» (Антибукера Шадрунову не дали, вопреки прогнозам Топорова). Спрашиваю, как с Шадруновым можно связаться. Коняев, наверное, подумал, что я в долг попросить хочу, испугался: «Я пошутил – 5 тысяч рублей!»

Тут и Шадрунов позвонил – сам – он на дежурстве, в котельной. От меня только и узнал, что был на Антибукера выдвинут. Он теперь богатый, хочет мне 20 рублей отдать – я его пивом угощал. «Ну, знаешь, – говорю, – это как за хлеб отдавать»…

Проблема 2000; ожидание сбоев. – Я на всякий случай перекинул на кассеты оба романа и дневники. Последние дни много пишут об этом казусе, но у нас мало значения придают смене цифр – авось обойдется. Обойдется, конечно. Впрочем, осталось ждать 3 часа 47 минут.