Сергей Доброеутро - Я – гений абсурда. Странные сказки и рассказки

Он так радовался своему гениальному подходу, что не находил себе места в переполненном автобусе, когда ехал на работу.

«Ведь, действительно, – думал он, – всё очень просто. Есть бараны, которые любят стучать в барабаны, причём с усердием и довольно безрассудно. Есть барабаны, которые разрешают баранам по ним стучать. И всё! Третьего не дано».

И всё в его классификации было ему понятно. Всё, кроме одного. Он никак не мог понять, к какому типу относится сам. Так ему не хотелось быть ни тем, ни другим.

Это был обычный судебный процесс. Суд завершался.

Судья обратился к подсудимому:

– Подсудимый, вам предоставляется последнее слово.

Адвокат прошептал:

– Обратись к судье с просьбой о смягчении приговора суда.

Подсудимый встал со скамьи подсудимых и сказал:

– Гражданин судья! Не судите и не судимы будете. У меня всё.

«Всё, подсудимый! – подумал судья. – Засужу я тебя по полной, чтобы судьям не говорил такое про судебное делопроизводство».

Не любил судья пословиц на суде. Это ясно.

Адвокат схватился за голову.

Подсудимый сел.

Прошло с тех пор много лет. Подсудимый вышел на свободу. Судья вышел на пенсию. Адвокат вышел в люди. И все счастливы, кроме кого-то одного. Того, о ком нет ни слова в этой истории про обычный судебный процесс.

Ещё тысячу лет назад в одной странной стране жили очень странные люди. Их называли странники. Они постоянно странствовали по странной стране, по её городам и давали им странные названия. Вот, например, один город они назвали Прилётный. А объясняли это название тем, что в него нельзя попасть на машине, на поезде, до него не дойти пешком. Только на вертолёте или на самолёте. А выбраться из него можно было абсолютно любым способом. А другой город они назвали Улётный. Потому что выбраться из него можно было только на самолёте или вертолёте, а попасть в него – как угодно. Рядом с этими городами находились два маленьких города – Недолёт и Перелёт. Их названия говорят сами за себя.

Вот такие странные названия давали странники странным городам своей странной страны. Больше в этой стране не было ничего странного, поэтому рассказ о ней можно и закончить. Осталось лишь устранить странное начало рассказа об этой стране. Впрочем, пусть остаётся, ведь страна-то странная.

Они ехали в метро и говорили о любви. Она такая вежливая. Он такой открытый для взаимности.

Он сказал:

– Я люблю тебя. А ты?

Она ответила:

– Извини, но мне кажется, что я тебя не люблю.

В это время в вагоне прозвучало объявление, стандартное, привычное настолько, что его уже никто не слышит и не помнит.

Ей показалось, что среди прочих слов голос произнёс: «Будьте взаимны и вежливы». Она задумалась и решила, что ей всё-таки стоит быть не только вежливой, но и взаимной. И она сказала:

– Что я говорю? Конечно, конечно, я тебя очень люблю!

Ему тоже показалось, что голос произнёс именно так: «Будьте взаимны и вежливы». Он задумался, услышав её признание, и решил, что, кроме взаимности, она ждёт с него и вежливости, и сказал:

– Спасибо тебе за то, что ты любишь меня. За то, что ты есть у меня. Спасибо!

На самом деле голос произносил слова «взаимно вежливы». Но им показалось правильно.

Один профессор всяких разных наук ехал в вагоне метро и наблюдал из окна, как люди на одной из станций садятся в вагон. Час-пик. Людей – толпа. И эта толпа разделилась пополам. Половина входила в дверь справа от профессора, вторая половина – слева. И только одна женщина металась от одной к двери к другой, не зная, к какой части толпы ей присоединиться. Профессор посмотрел на неё и подумал: «Вот курица!» Так, в лаконичной мысленной форме, он определил интеллектуальный уровень этой женщины.

Имея склонность к концептуальному обобщению, профессор сделал вывод: «Все женщины – курицы!» Однако, перебирая в уме знакомых женского пола, он всё же допустил возможность исключения и окончательно решил: «Женщины – курицы, но не все!»

Пересаживаясь на кольцевую линию, профессор понаблюдал, как двое мужчин метались из стороны в сторону, выбирая наиболее привлекательную дверь вагона метро. Имея уже в своём арсенале логичный вывод об интеллектуальном развитии многих женщин, профессор на этот раз подумал точно и однозначно так: «Мужчины тоже курицы, но далеко не все!» Слово «далеко» в сознании профессора было подчёркнуто особо, из-за его однозначной принадлежности к этому полу человечества.