Мы запрыгнули на жёсткое истёртое сидение и рванули с места. Встречный воздух ударил мне в лицо, и я крепче ухватился за бока друга, сидевшего впереди. Мы завернули за угол дома и развили скорость по пустынной, темнеющей от наступающих сумерек аллее. Я бросил взгляд на ржавый трясущийся спидометр, похожий на большой будильник, закреплённый на руле, стрелка подёргивалась возле надписи «50 км/ч». Внезапно я почувствовал острый укол в сердце от сковавшего меня страха, а в следующую секунду увидел как руки моего друга не могут удержать неуправляемый руль, виляющий в разные стороны. Уже через мгновение мы летели в канаву, тянущуюся вдоль обочины, позади я услышал голос бежавшего за нами папы, он выкрикивал моё имя. Если бы мне не было так больно, я бы уже тогда удивился его появлению.
Очнулся я уже в карете скорой помощи. Всё тело ныло, переломанные рёбра не давали дышать. Я открыл глаза и посмотрел на искажённое лицо папы, в котором радость и боль смешались одновременно. Сразу же я спросил про друга. Со слов папы, понял, что друг практически не пострадал, отделавшись двумя синяками, и завтра даже пойдет в школу, а мопед придется выбросить на свалку, как не подлежащий восстановлению, я же, влетев в дерево, переломал себе два ребра с левой стороны, левую ключицу и левую ногу в двух местах.
Тот случай научил меня многому. Папа рассказал, что почувствовал приближающееся несчастье, выбежал из двора, понимая, что уже не в силах ничего изменить, не сможет догнать мопед, и уже готовился принять удар судьбы, которого не ожидал. Через месяц у него отросли седые волосы, а мама первые дни после аварии все время причитала и плакала. Тогда я сказал себе, что впредь буду осторожнее, я не готов был видеть страдание на лицах моих самых родных людей.
Папа был для меня больше, чем просто человеком, который дал мне жизнь, воспитывал и наставлял, он был моим другом. По моему мнению, одним из его главных достоинств было умение расположить к себе людей и руководить ими. Он исключительно миролюбиво общался с окружающими, если к нему обращались за помощью или советом, всегда отвечал участием. Люди это чувствовали и тянулись к нему в моменты, когда надо было получить совет, помощь или найти компромиссное решение проблемы. Я полагаю, что тягу к помощи людям, оказавшимся в беде, я унаследовал от него.
В свой одиннадцатый день рождения я, как и последние три недели, проснулся в больничной палате. Тело уже не так ныло, больше чесалось под наложенным на ногу гипсом и туго затянутыми вокруг туловища повязками.
«Ну почему я влетел в это дерево! Проехать бы ещё полметра, и я, как и мой друг, мог свалиться на траву, ничего себе не сломав! – думал я. – Ох, прожил одиннадцать лет без приключений, и тут на тебе!»
Обычно я радовался каждому наступлению дня рождения: уже с утра подарки и поздравления сыпались на меня со всех сторон, от родственников, друзей и учителей. Но в тот день я приготовился к тому, что буду грустить, отмечая день рождения в одиночестве, в больничной палате. Настроение было испорчено, праздника ожидать не стоило.
Словно желая развеять на мои грустные мысли, в палату вошёл лечащий врач.
– Ну что, Артур, сообщу тебе приятную новость в честь твоего дня рождения. Кстати, мои поздравления! – с улыбкой произнес он и потрепал меня по плечу. – Сегодня я тебя выписываю, все твои косточки ровно срастаются, ранки затянулись, долечиваться будешь дома, под присмотром мамы и папы. Гипс пока не снимаем, ещё недели две будешь с ним ходить.
– Ох… – выдохнул я с облегчением.
– Ну вот и отлично, вижу, что ты рад. Улыбайся почаще и быстрее поправишься. Хорошее настроение, видишь ли, способствует скорейшему выздоровлению!
К обеду мы приехали домой, радости не было предела! Больничная палата оставила у меня в душе унылое впечатление, там было скучно, всё по режиму. А когда я находился дома, в родных стенах, я мог делать всё, что душе угодно, тем более в день рождения. Подарки, поздравления и пожелания скорейшего выздоровления сыпались на меня до самого вечера. Приготовленный мамой праздничный бисквитный пирог со сметанным кремом и цукатами, стоящий посредине стола, выглядел настолько аппетитно и был таким вкусным, что мы втроём умяли больше половины за пять минут.
– Ну а теперь подарок от нас с мамой! – провозгласил папа и направился куда-то.
– Ага, целый день гадал, что же вы мне подарите, – я в нетерпении ёрзал на стуле и потирал руки.
Папа втащил в комнату какую-то не очень большую, но явно тяжёлую коробку. И поставил её передо мной.
Читать дальше