Артур Задикян - 2257 & 2050

– Александр, а как ты появился на свет?

– Э-э, – только и смог ответить ученый.

– А как ты и вовсе образовался?

Ученый упал на колени, перекрестился, спокойным смиренным тоном стал говорить.

– Господи, я верил в чудеса, и это во многом усилило и утвердило мою веру в возможность моего изобретения. Разве я грешен?

– Александр Степанович, ведите себя спокойно. Я и есть итог вашей работы. Не бойтесь меня. Я реален, я не чудо… и я не опасен для вас.

– Господи, что же за сие явление?

– Это не Господь, но если ты так хочешь считать – можешь этим себя успокаивать. Ты ведь веришь в Бога?

– Верую, верую, – с нотками испуга в голосе произнес ученый.

– Да не надо меня пугаться. Я не могу по-иному с тобой общаться. Так уж получилось, что ты стал первым, кто дал возможность быть мне здесь. Вот скажи мне, каким ты был за день до своего рождения? Рождения реального, из утробы матери.

Ученый молчал, еще не понимая, что происходит.

– Да вставай же ты. Сядь на стул и отвечай. Считай, что я твой собеседник, такой же ученый, и нахожусь в таком же виде, как и ты. То есть вполне человеческом. Итак, каким ты был, какой формы и содержания?

– Пожалуй, почти таким же, как на следующий день, когда родился.

– А каким был еще за день до этого?

Ученый сел на кресло, не отрывая взгляда от светящейся области и лица в ее обрамлении.

– Ну почти таким же, – ответил он, немного смутившись.

– А еще за день?

На этот раз на его лице, на лице Александра, появилась смесь иронии и недовольства. На его месте многие бы посчитали, что такие вопросы не от большого ума.

– Пожалуй, почти таким же, – ответил Попов.

– А еще за день?

– Ну уж извольте, да хоть за неделю, почти идентичным.

– Тогда что ж вы делали в другом человеке эту неделю?

– Простите, не в другом человека, а в матушке моей.

– Вы ведь ученый. Просьба – никакой лирики, только сухая наука.

– Позволю себе спросить – что сие значит, что происходит? Это работа прусской канцелярии?

– Ведите себя спокойно. Мне нужно ваше спокойствие. Я вам должен дать поручение. Оно очень важно для всего человечества.

– Соединенное Королевство? – все еще подозрительно вопрошал ученый.

– Да полно вам, милок. Видимо, такой тон и манера разговора более дружелюбными для вас будут. Никакое это не шпионское дело. Не изобретение рук человеческих это явление. Считайте меня ангелом.

Попов встал из кресла, отошел за него, держась за спинку одной рукой, второй перекрестился, произнеся очень тихо:

– Помилуй, Господи, и проясни сие явление.

– Ну хватит, хватит. Считайте, как вам удобно, только выслушайте, пожалуйста. Будете слушать?

– Извольте излагать.

– Садитесь, не волнуйтесь, вы же все-таки слуга науки, в том числе.

Ученый сел обратно в кресло, расположился более свободно в нем, взгляда же не отрывал от светящейся области.

– Александр Степанович, я к чему это спрашиваю… к раскрытию вашего третьего глаза. Итак, продолжим. Скажите, пожалуйста, когда и где та черта, которая будет характеризовать вас как не то, что тогда, когда вы родились?

– Я не совсем ясно понимаю происходящее в сей час… более того – не имею чести знать вас.

– Александр Степанович, я же сказал, считайте меня святым духом, да кем угодно, только слушайте… и просьба – отвечайте на вопрос. Скажем так, вы сами с помощью вашего изобретения позволили мне быть тут. Я вам расскажу всю суть, а вы потом решайте – верить или нет. Однако, уверяю вас, я так же реален, как и Бог, в которого вы верите. Вы ведь верите в Бога? Так ведь?

– Безусловно, беспрекословно, Господь наш Вседержитель не творит чудеса на потеху людям, и в мракобесие я не впадаю.

Попов встал и снова совершил ритуал перекрестия.

– Как-то вы мудрено ответили. Моя логика настроена на ваше время, хотя по нашим определениям столетие может быть единым континуумом.

– Так чего изволите?

– Ладно. Возможно, вы немного не поймете мою манеру выражаться и складывать логические цепочки. Ой, опять… Ну, я могу немного непонятно говорить, как, пожалуй, и вы для меня. Хотя согласитесь – мы друг друга поймем. Но это не столь важно. Прошу, не отвлекайте, иначе никакого изобретения у вас не получится.

– Позвольте, – немного резко и с искорками возмущения сказал ученый, при этом опять встал и ушел за спинку кресла.

– Да спокойнее, спокойнее. Оставим неверие и эмоции и слушаем меня. Так вот, скажите, сударь… у вас так выражаются, кстати? Нет? – спросило это нечто, увидев реакцию ученого. – Так вот, ответьте, какой момент вашего развития в животе матери можно считать моментом вашего превращения в человека?