Джонни Рэйвэн - Тень Буревестника. Часть 2

– Тогда кто же?

– Все остальные, Байро. Все остальные… – глава Ордена откашлялся и сухо поинтересовался:

– Что там у нас по недавнему… подземному делу? Как обстоят дела с Выбросом 5 5 Выброс – процесс высвобождения магических энергий после уничтожения или смерти сосуда. Без постороннего воздействия освободившиеся энергии могут долгое время оставаться на определённой местности, отравляя как землю, так и всех, кто на ней находится; также энергии способны принять стихийную форму, вызвав разного рода катаклизмы. ?

– Теперь уже всё в порядке. С трудом, но нам удалось рассеять эхо Висзуара 6 6 Висзуар или мир Зелёного Пламени – один из миров Извне. Чародеи считают, что Висзуар населён существами, жаждущими разрушения всего сущего, а потому ищущими связи с носителями дара, которые могли бы их впустить в свой мир. Отсюда проистекает один из трёх нерушимых догматов: «Не взывать к лживым языкам». В сигнаризме считается, что Висзуар – одна из Трёх преисподних, куда попадают души грешников после смерти. без остатка.

– Пострадавшие есть?

– Миллиса, работавшая ближе всего к эпицентру, повредила руки. Ещё пострадали трое хранителей 7 7 Маг-хранитель – чародей, специализирующийся на защитной и охранной магии, а также на рассеивании энергий, оставшихся после Выброса. : двоим обожгло глаза, а третий случайно зачерпнул слишком много энергий лжебога. Он отравил свой Стамнос 8 8 Стамнос – внутренний силовой сосуд, из которого чародей черпает энергии для сотворения чар. Бывает исключительно у высших чародеев. Стамнос невозможно обрести никаким способом, кроме как родиться с ним. , после чего впал в кому. Епископ Аласид уже сумел помочь всем, кроме этого бедняги.

– Какая нынче добрая у нас Церковь, – холодно хмыкнул ин Дард. – Что сейчас с этим хранителем? Как там его имя?

– Кальт, ученик Фабоуна.

– Этот дурак Фабоун отправил своего ученика работать с энергиями Рагзоса? – ледяным тоном произнёс ин Дард. – Что ж, мне будет интересно узнать, чем таким важным был занят он сам…

Байро, который предупреждал коллегу-архимага, чем это решение может кончиться, внутренне возликовал: теперь от гнева главы Ордена лизоблюда Фабоуна не спасёт даже умение работать языком. Впрочем, Байро тут же пожалел о своих мыслях: ин Дард поругает нерадивого архимага да простит, а вот молодому ученику из-за глупости его учителя грозили страшные последствия.

Байро заглянул в холодные глаза Магистра Бурь и прочитал в них те же мысли. Наверное, прочитал – на самом деле никто и никогда не мог точно сказать, что творилось в голове Арчибальда ин Дарда.

– Так, выходит, этот Кальт всё ещё в коме? – тон главы Ордена уже вновь был сухим, деловым, без капли эмоций. – В него, надеюсь, никто не вселился?

– Нет, что вы, магистр! Мы тщательно отслеживаем и блокируем все попытки Висзуара дотянуться до нашего брата.

– Однако порча всё же пустила корни. А что Аласид?

– Говорит, его сил в данном случае недостаточно. Епископ старался, как мог.

Арчибальд недолго раздумывал, затем ответил:

– Значит, если через пару дней связь с миром Извне не распадётся, отрезайте ученика Фабоуна от Дара.

– Как так? – опешил Байро. – Но магистр… Лишить его связи с магией? Для чародея это как стать калекой, остаться без рук и ног. Да и велик шанс, что бедняга, будучи в коме, не переживёт ритуал…

Холодный взгляд ин Дарда угрожающе скользнул по лицу Байро и вернулся к стене.

– Мне надо зачитать тебе лекцию об опасности одержимости, прежде чем повторить?

– Нет, магистр. Всё ясно.

– Вот и хорошо.

Магистр и архимаг молча изучали три имени на чёрном камне. Наконец Байро вздохнул и тряхнул каштановой чёлкой, словно пытаясь отречься от той реалии, где все трое были мертвы. Особенно последняя.

– О чём ты вздыхаешь, Байро?

– Просто грустно.

– Отчего же?

– Мы ведь на кладбище. Здесь всегда так. Я бы даже сказал, что любое кладбище, по сути, является квинтэссенцией грусти. Местом её сосредоточения.

– Это смотря как его воспринимать. Если как вместилище горьких воспоминаний об утраченных людях, то да, вселенская печаль неминуемо проживает именно здесь. Но если как обитель умиротворения, покоя и вечной безмятежности, как особое место, где ты можешь навестить того, кто был тебе дорог, и неважно, лежит он при этом в земле, или нет… В общем, всё зависит от наших мыслей, Байро. Всё – в нашей голове.

Байро улыбнулся, но улыбка всё равно вышла грустной. Какое-то время молчали. Тишину нарушил Дард: