Петр Альшевский - Книга «Ракеты»

спортсмены метали молот

на противоположном краю поля бросали копье

снаряды летели навстречу изувеченные дети королевы спорта ни в чем не признавались приехавшему следователю повеяло свежестью

в холодильнике обнаружена водка

обменявшись улыбками сыграем в открытую

нам постараются помешать война затянется качающаяся осина выбирает сектор куда ей упасть врачи-психиатры требуют воспевать государство загнуть свои зубцы в ущерб духу необработанная красавица вышивающая крестом умилительных медвежат моя линия поведения быть сегодня с тобой любой глист прошел с нами всю эволюцию дождь моет фрукты на лотках в хлеву твоей квартиры на Можайском мы редко говорили о делах

не скрывайте любовь

покупайте йогурты

суперпредложения просроченные за полцены банки проверяют заемщиков преступные группировки предлагают помощь в получении кредита правительство не учитывает интересы нашего класса

нашего уровня

московский фондовый центр на Большой Якиманке бегущая по фасаду строка «заходи и подключайся» тебе дается право прекрасно чувствовать себя в рабском положении неухоженный аккордеонист мыкает горе существуя от щедрот бросавших в шляпу

стоящая вонь

человеческая составляющая

вздрогнув подпрыгнул озирался в поисках глубокого синего моря deep blue sea ему нелегко психологически он очень опасен провалившись в сон нагадил в раю узрел возмущенную Троицу носился в концентрических сферах от Иоанна Крестителя и одичавших сержантов

у него возникли проблемы

что-то попало в горло

решительно вошел не в полную силу крикнул продолжив борьбу гордо встречает конец его об этом никто не просил нет места сомнению

есть

о нем рассказывали немало хорошего он и сам про себя знает ему не повезло в жизни сталевар из Череповца кидается к телефону отца в шею гонят из больницы

толкает в спину медицинский брат

из карманов торчат мышиные хвосты горит дорога на восток глина размыта дождями уже идет весна глаза застланы трагичной безысходностью откушенный палец не болит

только чешется

проходя и проплывая сквозь смерть выбирается на островок безопасности предоставляющий защиту от тысяч бед на нем вовремя отказывает память схватившись за нос ординатор крутанул воскликнув

открываю краны

потекла красная

металлическая сетка для забора исполняла обязанности москитной сетки здесь летают и не такие со шпиля планирует спящая чайка

попадает в прицел

акварельный рисунок

крался вдоль Кремлевской стены подавая знаки убегать, бесповоротен в решении взять все на себя без устали перебирал ногами под прыгающим вверх-вниз небом кресла на олимпе заняты надолго вперед, одиночество как вершина цивилизации сделалось доступным в тихой заводи каторжной работы пускают слезу повязанные извлечением выгоды

ему говорят быстрей втягивайся

целуй нас в щеку высунув язык

ретироваться успеешь

бородатого лба с каплей совести знают в лицо страшно злые попутчики непринужденные дворники ни за что отлупившие метлами

бросайся ко мне на колени

швырни на них куртку дохлую крысу пакет ананасовых яблок подголовник дивана сапог с анашей пучок сельдерея моток проводов облегчавших прием

«довольно «Ракета»

сигнал не дошел

дошел и я его принял в заведомо проигрышной ситуации слегка перебрав зубровки в сырую погоду ослабляю галстук я вымок

с меня стекает

тебя бы насторожила конфигурация моего мышления, но ты не из нервных не на излете, ткешь паутину выглядывая из укрытия хладнокровно выжидаешь не ввязываясь в мелкие стычки я же считаю зазорным идти в обход

чрезвычайно симпатизирую Че Геваре

у меня есть пистолет

ты можешь из него застрелиться

на меня часто кричали не разделяя мою страсть к сквознякам и по многим другим причинам, такое отношение закрепощает, мурлыча блюзы я взирал на набухание гнойников источая обычные запахи не хуже чем от надушенных модниц со вздернутыми сплюснутыми носами

осенний перелет хромых птиц

заметил когда ходили по земле спотыкаясь на золотом кулоне выброшенном подарке солидного дяди заставлявшего принимать неудобные позы

мутилось от юности

отправной точки

меня и тебя

сблизят мои деньги

шептал не я

мне привычней сидеть на лужайке в оазисе поднадоевшего неучастия, в туалетах молодежного кафе тяжело дышат озабоченные старики

не заходи к ним в кабинку

они прокладывают путь не для достойных людей