Сергей Колбин - Такие вот туманы

Через несколько дней, после прошедшего накануне ливня, я вновь отправился на ночную рыбалку. В этот раз, внимательно рассматривая следы на тропинке, удалось обнаружить, что кто-то в спортивных тапках небольшого размера прошёл в сторону города после дождя. Слабая надежда, что это её следы, будоражила воображение, а когда я увидел в шалаше новый букет всё тех же цветов, предчувствие чего-то прекрасного охватило меня целиком.

Мне было уже не до рыбалки, но донки нужно всё же настраивать. Наконец снасти заброшены, вечерняя заря гаснет, и я остаюсь наедине со звёздами да воображаемыми картинами возможной встречи с Анютой. В середине короткой ночи в голову приходит мысль: «Если цветы положены дважды, то же самое может произойти и в третий раз. Нужно лишь устроить засаду и убедиться, что именно она приносит Анютины глазки. А что если это делает кто-то другой? Но зачем? В любом случае выяснить необходимо».

В этот момент зазвенел колокольчик, и я бросаюсь к донкам. Кто-то сильно сопротивляется, так же как, в прошлый раз, но крючки у меня теперь надёжные. Не давая слабины, вытаскиваю на берег большую рыбу округлой формы. После рассвета долго рассматриваю незнакомый трофей бронзового цвета и, вспоминая иллюстрации из рыболовной книги, прихожу к выводу, что это карп.

Со следующего дня, устроив засаду недалеко от шалаша, я начал поджидать того, кто приносит цветы. Но почему – того? Это должна быть она! Первый день прошёл безрезультатно, второй тоже, а вот на третий, когда надежда уже начала угасать, послышались шаги. Это была она! В спортивном костюме с очередным букетом в руках, посмотрев по сторонам, она склонилась над входом в шалаш. Я бесшумно выскочил из укрытия и перекрыл ей обратную дорогу, широко раскинув руки. Она попыталась обежать меня, но поняв, что по узкой тропинке среди зарослей этого сделать не удастся, остановилась и от смущения закрыла лицо ладонями. Предвосхищая в засаде такой сценарий, я произнёс заученные слова:

– Не бойся, Анюта! Я тебя не обижу. Приходи завтра или послезавтра сюда. Я тебе покажу, чем здесь занимаюсь и расскажу много интересного.

Убрав руки, делаю шаг в сторону, а она, сверкнув божественными глазами сквозь пальцы, бросается бежать. От переизбытка чувств и эмоциональной усталости забираюсь в шалаш и, прижав к груди букет фиалок, проваливаюсь в сон.

Через час мои ноги уже шли домой, а душа летела где-то впереди, торопя события: «Скорей бы завтра, скорей бы снова увидеть Анюту»! Утром я вернулся на речку, и, чтобы скоротать время в ожидании, принялся делать скамейку около шалаша с видом на старицу. День пролетел незаметно, а сиденье для двоих из ивовых жердей и прутьев со спинкой получилось весьма неплохим. Но сидеть на обновке пришлось пока одному. На следующий день после наведения порядка вокруг шалаша я основательно заскучал. Сходил к мостку и нарвал там букет ромашек. Время остановилось, а мысль о том, что она вообще не придёт, начала поглощать все остальные, такие многообещающие картины предстоящей встречи.

Во второй половине дня, когда я уже начал дремать сидя на скамейке, послышались шаги. Она пришла! Слегка смущённая, но с ходу присев на край скамейки, твёрдым голосом сразу же спросила:

– Так чего же интересного я могу услышать?

Меня от радости и многочасового молчания словно прорвало:

– Всё что угодно, только тему задай, но вначале я расскажу, чем здесь занимаюсь.

И я принялся повествовать о речке, старице, неизвестной рыбе и её поимке. Она внимательно слушала, а в момент паузы воскликнула:

– Как же здесь красиво, и пахнет луговым разнотравьем бесподобно! Тебе можно позавидовать, ведь всё лето здесь проводишь, – она смутилась на секунду, видимо, раскрыв излишнюю осведомлённость, но тряхнув кудряшками продолжила: – Когда я в начале каникул начала ходить к бабушке в деревню по тропинке через мост, то увидела оттуда, что кто-то в одиночестве рубит ивовые кусты. Меня это заинтересовало и как-то на обратном пути решила посмотреть, что же там такое. А цветы несла из клумбы бабушкиной после прополки. Ну и думаю, оставлю их строителю, может, его развеселю.

Она замолчала, а я восторженно продолжил:

– Да уж развеселила, Анюта! Если не сказать большего.

Собеседница, улыбнувшись уголками губ, спросила:

– А как ты узнал моё имя?

– Так ведь по цветам догадался. Да и слышал, как на перемене тебя подруга окликнула.

Анюта заметно наигранно удивилась:

– Ах да, помню.