Марина Важова - Временно недоступен. Сборник рассказов

После армии его познакомили с Веркой и, не дав оглядеться, мигом сыграли свадьбу. Через год родился Антон, и они переехали в Таворск, где Верке от мясного завода, куда она устроилась обвальщицей, дали небольшую квартирку, а сам он пошёл диспетчером в карьер…

– Погрузка буксует из-за низкой квалификации стропальщиков, – ответил Сергей на повисший в воздухе вопрос Царькова, хотя ещё совсем недавно ни секунды об этом не думал и вообще был не в теме. Просто слышал эти слова от Севы, опытного стропаля с самой большой зарплатой.

Игорь Альбертович с интересом взглянул на Сергея, и от этого взгляда, мучительно знакомого, задрожали руки. Чтобы скрыть смущение, Серёга стал похлопывать себя по карманам, будто что-то искал. Царьков понял по-своему и, придвинув коробку сигар, предложил: кури. Сергей ни разу не курил сигары и, опасаясь неловкости, мотнул головой и достал пачку Мальборо.

Они просидели до позднего вечера, обсуждая одну за другой проблемы порта. Вот где Серёге пригодился опыт диспетчера! Оказалось много сходного, и трудностей тоже, причём таких, с которыми он, Сергей Петрович Веселов, справлялся когда-то влёгкую, своими решениями поражая и сотрудников, и начальство. С лица Царькова не сходило насмешливое удивление, будто мелкий пацан, не выговаривающий ещё букву «р», вдруг принялся излагать философские постулаты.

Когда совсем стемнело, и в здании администрации никого не осталось, Царьков вдруг весело хмыкнул и, прикрыв руку Сергея своей ладонью, отчего рука мгновенно вспотела, отчётливо произнёс: «Вы золото, Сергей Петрович! – и, хитро улыбаясь, добавил – За это надо выпить».

Они пошли в ближайший ресторан, который вот-вот должен был закрыться, но, послушный негромкому указанию Царькова, повременил и ещё добрый час выдавал запоздалым посетителям закуску и выпивку. В тот раз Сергей удержался, не ушёл в запой. Вообще пить больше не хотелось. В его жизни появилось то, без чего все прошлые годы казались прозябанием, напрасной тратой сил, а сам он, как мотор, работающий на холостом ходу, как компьютер в режиме ожидания, пропадал без дела.

Это было мгновенное сближение, будто они шли навстречу друг другу на космических скоростях и, влекомые магнитным притяжением, закружились вихрем, сплелись и полетели дальше вместе. Уже потом Серёга понял, что летел только он, и только его закружило вихрем, а Игорь Альбертович продолжал идти своим обычным курсом, разве что скорости прибавил, получив мощный заряд в свои батареи-аккумуляторы.

Они вдруг стали неразлучны, и никого это не удивляло. Не знаете, где Веселов? Так у Царькова. Потом даже не спрашивали, сразу звонили в кабинет зама, когда нужен был электрик. Но вскоре и это отпало, Сергея назначили главным аналитиком порта, и хотя никто не знал, «что это такое и с чем его едят», как-то быстро сообразили – правая рука Альбертыча. Его поселили рядом с шефом в крохотной каморке, переделанной из матросской каюты, с круглым окном-иллюминатором и откидной койкой, на которой иногда, задерживаясь допоздна, Серёга ночевал.

Теперь он всем был нужен и с необъяснимой радостью слышал отовсюду: Веселов… спросите Веселова… Веселов пусть решает… Не то чтобы это щекотало его самолюбие или питало гордыню, нет, просто в этой востребованности он видел устойчивость своего нового положения, своей настоящей жизни. Как он существовал без этого раньше, невозможно было представить! Сам чувствовал, как расцветает, молодеет, наливается силой, и все это замечают, и завидуют, и признают.

Мир вокруг него в одночасье похорошел, даже к Верке возникло забытое притяжение, что-то вроде медового месяца. Она тоже стала на глазах расцветать, какие-то блузки с волнующими рюшами каждый день меняла, готовила любимый Серёгин борщ и по ночам не приставала с упрёками, не поворачивалась обиженно спиной, а, распустив по цветастой наволочке окрашенные пеплом волосы, трепетно ожидала, соблазняя запахом пряных духов.

Сын ловил каждое его слово и не выпрашивал подарков, а ожидал волнительного рассказа, как его отец – в который раз! – «порешал проблему»: расширил место стоянки, пресёк ночной «левак», договорился с пожарным инспектором и спас маленькую пристань, оснастка которой не вписывалась в нормы.

Деньги считать перестал, вернее, отсчитывал и фиксировал все расходы, а остаток приносил Игорю Альбертычу, и тот уже, тоже не считая, делил кучку пополам, как обычно делил пачку документов, с которыми предстояло работать. Но доли всегда хватало с лихвой, и Сергею было немного совестно перед стропальщиком Севой, чья самая большая зарплата была в разы меньше. Тот, видимо, не был в курсе финансовых рек, довольствуясь хорошей премией, которую не без основания приписывал стараниям Сергея, благодарного Севке за ту правильную фразу, с которой всё началось…