Марина Важова - Временно недоступен. Сборник рассказов

Доктор ей всё объяснил. Если уж никакой нормальной возможности нет, существует банк репродуктивных клеток, то есть спермы. Это безопасно, анонимно, есть подробные характеристики владельцев. Тогда и возник этот фото-робот, собранный из живописных портретов альбома «Шедевры Русского музея», но в большей степени её любимого актёра Алексея Баталова: высокий с залысинами лоб, светлые глаза под изогнутыми широкими бровями, улыбчивый изгиб губ. И вот, пожалуйста, объект рядом, и даже ростом такой же!..

Ну вот, чуть не пропустили самое главное – они разговаривают. До сих пор шли так: она отстранённо молчит, он общается по мобильному, при этом обсуждаются какие-то сковородки Руффони, вытяжка, рыбный бульон. Ответами недоволен, раздражён и подавлен. И тут Женя что-то сказала, наверно, очень уместное, потому что он заговорил в трубку спокойно, но решительно, будто по воздуху снимал текст с её губ, вытянув в сторону Жени два пальца руки.

– Или вы всё замените, или я отказываюсь. Это профанация, участвовать в ней не собираюсь. Если через сорок минут не объявите готовность, буду считать себя свободным от обязательств, – говорит уверенно, поглядывая на Женю. Как бы ищет поддержки. А она слегка улыбается и сияет своими малахитовыми глазами сквозь прозрачные стёкла. Вот оно что: она сменила очки! Наконец-то предъявила миру своё достоинство: выразительные глаза редкого зелёного оттенка.

Евгений Фёдорович уже не спешит, да и женщина выглядит приятной и неглупой. А главное, знающей местные правила. Информация о завозе морепродуктов по средам и субботам открыла ему глаза на партнёров, которые вчера купили несвежую рыбу. Хорош бы он был со своим соусом «велюте́», от которого разит тухлятиной!

Женя теперь знает, что он шестой год работает поваром в лучшем столичном ресторане, что его конёк соусы, и он приехал в их городок провести два мастер-класса как раз по французским соусам. Она только пока не знает его имени – их некому представить друг другу – и про Веронику она ничего не знает, иначе бы чуть притушила жизнерадостную зелень глаз.

В ожидании звонка от партнёров Евгений Фёдорович поглядывает на добротный Tissot и как раз думает о Веронике, с которой уже два года встречается по четвергам, когда Дом Моделей даёт ей выходной. Но завтрашнее рандеву не состоится по причине его командировки, если, конечно, не сорвутся мастер-классы. Ему вдруг стало очень важно, чтобы они не сорвались. Совершенно не хотелось возвращаться в свою холостяцкую квартиру, в которой все вещи стоят на привычных местах, в холодильнике космический холод, и приходящая Вероника не добавляет тепла. Увы, длинные ноги сохраняют неизменную ценность лишь на подиуме…

– Они поженятся? – нетерпеливо вопрошает Света, одна из бета-ридеров, на которых я испытываю свои шедевры. Мне осталось прочесть полстраницы из уже написанного, и её любопытство слегка раздражает. Конечно, все жаждут хеппи-энда, но кто сказал, что женитьба – счастливый конец? Во многих случаях – начало всех бед. И потом, сколько можно повторять: я не знаю! Это совершенно разные вещи: писать мемуары, даже и упакованные под детектив или лав-стори, или, вот как сейчас, записывать то, что нисходит сверху…

Откуда-то Женя догадалась, что мероприятие надо спасать, и предложила не ждать, а действовать. Просто пойти немедленно в магазин, купить свежей рыбы и без опозданий начать этот самый мастер-класс. Такая простая мысль поразила Евгения Фёдоровича. Он привык отдавать указания, привык, что всю рутинную работу делают другие, а он, великий маэстро, создаёт шедевры и учит этому благодарных слушателей. Но и волнуется, и сердится, если «другие» что-то напортачат.

Тем не менее, оба Жени садятся в такси и уже через полчаса становятся обладателями наисвежайшего судака, с покрытым мелкой чешуёй телом и крупными клыками. Конечно, Евгений Фёдорович пригласил Женю на свой мастер-класс и устроил её рядом с собой в качестве ассистентки. Обычно помощницу поставляли устроители, но в этот раз он был зол на них, к тому же…

Женя сразу поняла, что он вовлекает её в своё «королевство», где с детства знакомая ей подлива из жареной муки и сметаны называется музыкальным словом «валюте́», превращаясь то в соус «Ливонский», остро пахнущий сельдереем, то в «Регентский», приправленный – за неимением белого бургундского и трюфелей – немецким рислингом и тепличными шампиньонами. Для себя Женя редко готовила, и то что-нибудь простенькое, но поваренные книги читала с интересом – рецепты блюд напоминали процессы скрещивания и опыления при создании новых сортов. К тому же…