Моисей Бельферман - Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре

На сайте «Что хочет автор» ( www.litkonkurs.com) разместил почти 2800 произведений.

Я, Бельферман Моше, родился в 1935 году в Харькове. До репатриации в Израиль 4 октября 1989 года носил имя Моисей Исаакович. С 1945-го до выезда в Израиль жил в Киеве. Последний адрес: проспект 50-летия Октября, 5, кв. 99. Мой нынешний адрес: шдерот Бен-Гурион, 252а – апарт. 6, Шломи, 2283200, Израиль.

В настоящий момент пенсионер, занят литературным творчеством.

Семьи моих дедушек и бабушек проживали на Украине в пределах пресловутой «черты еврейской оседлости» – недалеко от города Каменца-Подольского. Многочисленная семья отца – в бывшем уездном городе Новой Ушице, матери – в местечке Миньковцы. По современному административному делению Новая Ушица и Миньковцы входят в состав Хмельницкой области.

Дедушка Шмил и бабушка Малка с детьми переселились из Новой Ушицы в 1926–1928 годах в Новоконстантинов Запорожской (ныне Черкасской) области. Работали в еврейском колхозе. Построили дом.

Второй мой дед Сани (Александр) с бабушкой Бат-Ше-вой проживали в местечке Миньковцы. Он потомственный шохет (резник птицы и скота), подвергался преследованиям властей как служитель культа. Как кустаря облагали повышенным налогом. Отняли большую часть дома. Лишили права голоса. Не успел эвакуироваться дедушка Сани: расстреляли 25 августа 1941 года. Похоронили в братской могиле.

В отцовской семье четверо детей пострадали от репрессий советской власти. Отец мой Ицхак – старший ребенок. Много работал, чтобы прокормить большую семью. Как активного общественника, работника-заготовителя его арестовали с другими кооператорами Новой Ушицы. Обвинили в политическом преступлении: незаконном получении переходящего Красного Знамени. Фотография кооператоров у нас сохранилась: сняты все рядом с этим знаменем. Отбывал наказание в трудовом лагере на строительстве канала Москва – Волга. Обвинение надуманное. Из лагеря отца освободили стараниями моей активной бабушки Малки. Она поехала в Москву, добилась приема у руководящего сотрудника НКВД. Около года пробыл отец в заключении.

В 1934 году он женился на моей матери Гитии Шехтман. Они переехали в Харьков. Жили в бараке тракторного завода (ХТЗ). Там я и родился.

Бараки находились возле Дробовецкого оврага. В нем нацисты умертвили многие тысячи евреев в период Второй мировой войны. Мы эвакуировались, точнее бежали: мать с двумя малолетними детьми из Харькова – в конце сентября 1941 года; маршрут эвакуации: Харьков – Сталинград – Куйбышев – Узбекистан (Ташкент, Бухара, город Кермине (Кармин) Бухарской области); отец выехал позже: не отпускали с работы. Трудился в отряде гражданской обороны. Приехал в конце 1941-го. Недолго он поработал в Кермине на МТС (машинно-тракторной станции). В начале 1942 года в возрасте 43 лет отца мобилизовали в армию. Военную подготовку получил в Коканде: стал минометчиком. Отправили в действующую армию, на фронт. В ноябре 1943 года, уже после форсирования Днепра, в результате крупного танкового сражения множество воинских частей попали в окружение на северо-западе Киевской, других прилегающих областей Украины. Оказались в нацистском плену.

Активисты концлагеря проводили перепись военнопленных. Отец прямодушно назвался евреем. Большевистская пропаганда даже во время жестокой войны не сообщала о нацистских зверствах, массовых убийствах представителей нашего народа. Посмотрел сурово на отца порядочный переписчик, сказал: «Чтобы больше ни я, ни кто-то другой этого не слышал!» Этим и спас.

В последующих переписях отец представлялся караимом. В концлагерях проводили сортировку пленных по национальностям. Украинцев освобождали – и те возвращались по домам. А он попал к караимам. Доказали нацистам караимы: они по происхождению тюрки, потомки хазар, не евреи. Устного учения Торы, Талмуд и Каббалу не признают. По верованиям, обрядам близки к христианам. Караимы начали выпытывать у отца, что он знает об их традициях, откуда он родом и прочие подробности. Отец вынужден был бежать от них в общий лагерь, иначе выдали бы нацистам. Оттуда его отправили на сельскохозяйственные работы на запад Германии. Работа трудная, непосильная. Жизнь суровая, обстановка жестокая, кормежка плохая. Там он пробыл полтора года. Освободили союзнические американские войска. Решил вернуться к семье в Советский Союз, но ему этого не советовали делать. Приглашал брат Симха из Палестины. С одним из первых эшелонов отец все-таки был репатриирован в СССР. Свободно ехал до города Новоград-Волынского. Здесь прежде проходила старая советская граница.