Илья Ермаков - Не забывай и не прощай

Несколько секунд я вообще не могла пошевелиться.

Перед глазами стояло его лицо – круглое, уродливое, с опухшими веками и косыми глазами. Чуть влажные губы и жуткая улыбка.

Меня трясло.

Я сбросила с плеча сумку прямо на пол. Трясущимися руками расстегнула пуговицы куртки и позволила ей скатиться с моих плеч. Подцепляя носками пятки кроссовок, я сняла их.

По щекам катились холодные слезы. Я была не в силах сжать губы и закрыть рот – нижняя челюсть тряслась сама по себе.

Не двигаясь с места, я продолжала раздеваться: сняла блузку и юбку – вся одежда на полу. Пройдя в нижнем белье в ванную комнату, я закрыла за собой дверь.

Включила воду и разделась полностью.

Встала под горячий душ.

И продолжила так стоять еще несколько минут.

Стоило мне закрыть глаза – появлялись сцены.

Он сжимает плечо Тани, делая складку из ее кожи. Он прижимается своим телом в руке Настьки.

Каждый раз я представляю себя на их месте, и сейчас, в моих мыслях, он трогает не их, а меня.

Его потная рука, испачканная школьным дешевым мелом, на моей коже. Он трогает мои ноги и говорит:

– Давай я с тобой отдельно позанимаюсь, если хочешь…

Сука!

– Это совершенно бесплатно! Для своей крестницы я на все готов!

Сволочь!

Я не могу остановить свои слезы. Горячие капли барабанят по спине, я смотрю вниз – на свою ногу. Именно здесь он трогал меня.

Хватаю мочалку, быстро намыливаю и натираю коленку.

– Черт, черт, черт…

Я тру так сильно, что царапаю кожу в кровь.

Как же хочется отмыться от всего этого!

Отмыться! Отмыться! Отмыться!

Как оно посмело….

КАК ОНО ПОСМЕЛО ТРОГАТЬ МЕНЯ СНОВА?!

– Боже…

Я выбиваюсь из сил и сажусь в ванне на корточки, выпуская из рук мочалку. Смотрю на ногу – вся красная.

– Боже, какое же тварь…

Закрываю лицо руками и больше не сдерживаю слез.

Я устала держать это в себе так долго.

Я просто устала…

Кто-то должен это остановить. Кто-то должен раз и навсегда покончить с этим. Почему никто не пожалуется? Почему никто не говорит об этом? Все же видят…

Все они прекрасно все видят…

– Скотина…

Я не сдерживаю себя.

Начинаю кричать.

Никто меня не услышит – дома никого нет. Я могу кричать свободно.

Я уже давно кричу, и никто не слышит…

Каждый день кричу, и это помогает лишь на миг, а потом все возвращается. Снова и снова… изо дня в день.

Он всегда рядом.

Он всегда следит за мной.

Он ничего не делает, он просто… просто смотрит… и делает вид, что ничего не происходит, но оно… оно происходит!

– Тварь! Мразь! Сука!

Потом я перестаю кричать, и в душе становится пусто.

Все мысли будто… испаряются и исчезают. В такие моменты мне начинается казаться, будто я перестаю существовать.

Меня нет…

Меня просто нет.

* * *

КОМНАТА ЮЛИ. ИЮЛЬ, 2020 ГОД

Все знали, что Юлька Кабанова и Вичка Райкова (так нас называли) – «Вупсень и Пупсень» одиннадцатого класса. Даже после школы она оставалась моей лучшей подругой, которой я могла все рассказать. Но даже она не знала о моей связи с Токаревым.

Вика – классная девчонка. Всегда на позитиве, радостная, тактильная и… рыжая. С ней точно не соскучишься.

В тот вечер мама и папа ушли в ресторан на деловой ужин. Сказали, что вернутся уже ночью. Я пригласила Вику к себе в гости с ночевкой. Почему бы и нет?

Сначала мы смотрели фильмы, танцевали под музыку и делали себе вкусный ужин: горячие бутерброды с сыром, завернутым в лаваш, и кофе. О да, пить кофе перед сном – святое дело.

Переодевшись в легкие шорты и футболки, мы завалились с телефонами на мою большую кровать, погасили в комнате свет до полумрака, оставив лишь ночник, и стали общаться по душам.

В какой-то момент на меня нахлынули мысли о Токареве. Вика ничего не знала… абсолютно. Уже много лет я держала все в себе, но недавно случилось то, что стало для меня последней каплей.

– Ты чего, Юль? – Вика недовольно нахмурилась и положила руку мне на плечо.

В глазах уже застыли слезы.

– Юлька… Эй!

Она потрясла меня.

– Прости. Это просто все…

Я закрыла лицо и отвернулась.

Конечно, Вика не могла остаться равнодушной к моему состоянию. Она подползла ко мне на коленках и крепко обняла. И тогда я почувствовала настоящую нежность. Вика была для меня именно тем человеком, которому я была готова открыться.

Она ничего не спрашивала, а просто обнимала. Она знала, что я сама могу все рассказать, если захочу. Если не захочу – значит, не захочу. Она все понимает.