Ольга Токарева - Светкин дар. Переплетенье жизненных дорог

Забежавшая Галина посмотрела на них и тут же стала доставать и из шкафа одежду.

– Быстро, быстро одевайтесь, а я сейчас горячего чаю с малиной вам принесу и оладушек.

– Ух ты, оладушки, – проговорил Сергей, глаза его заблестели в предвкушении вкусностей, подхватив рубашку, он стал одеваться. – А ты чего лежишь? Давай тоже одевайся.

Он кинул на Павла оставшуюся одежду. Тот приподнялся, удивленно рассмотрел предложенные вещи, отказываться не стал. Когда забежала Галина с чайником в руках, ребята уже были одеты и сидели за столом.

– Вот вы мои хорошие, молодцы какие, уже оделись.

Она посмотрела на Павла и улыбнулась, одежда Сергея ему была велика, и пришлось закатать рукава на рубашке.

– Я твою одежду сейчас перестираю и развешу над плитой, к вечеру вся высохнет, не переживай. Да, родители тебя искать не будут?

– Нет, не будут, им не до меня. Мы только недавно переехали в ваш город.

– И откуда, если не секрет?

– Из Омска, папка у меня инженером на заводе работал, а здесь должность директора металлургического завода освободилась, ему предложили, он согласился.

У Галины в глазах промелькнула боль, но, не подав виду, она спохватилась и выбежала из комнаты, крича на ходу:

– Я за оладушками.

Сергей разлил горячий чай по чашкам, положил две ложки малинового варенья и стал потихоньку прихлебывать горячий кипяток.

Мать вошла с тарелкой в руках, на которой горкой лежали оладьи.

– А ты чего сидишь, чай не пьешь? Сергей, как тебе не стыдно, давай поухаживай за гостем.

– Мам, ну что за ним ухаживать он ведь большой.

– Так он ведь гость, стесняется, поди.

– Ты стесняешься, что ли? – спросил он удивленно у Павла.

Павлу с одной стороны было неловко в чужом доме, а с другой – ему казалось, что он давно знает этих людей. Отбросив скромность, мальчик положил себе на тарелку варенья и стал с аппетитом уплетать оладьи, не забывая подхватить побольше варенья. Налив себе еще по одной чашке чая, мальчишки доели все оладьи, сытые и довольные, уселись на диван.

– Хорошо у тебя, и мамка добрая. А отец есть? – Павел посмотрел на Сергея.

Тот нахмурился, карие глаза почти почернели, тяжкий вздох вырвался из его груди.

– Умер батя. На заводе погиб. Авария там какая-то большая была. Как сказали – несчастный случай. Директора уволили, а толку от этого. Выходит, твоего отца на его место поставили. Мамка сильно переживала, на нее страшно было смотреть. Придет с работы, сядет и сидит до самой ночи, я даже готовить сам себе стал, а сегодня опять прежней стала. Как раньше, когда отец еще живой был.

– А у меня родители строгие, чуть что – отец за ремень. А тебя отец бил?

– Да ты что! Никогда даже не закричал. Он всегда рядом был, помогал, учил всему.

– Повезло тебе, – зевая, сказал Павел. От теплой ванны и горячего чая его разморило и тянуло в сон.

Заглянула Галина, посмотрела на полусонных ребят, взволнованно нахмурила брови и придала голосу строгости.

– Сергей, марш на кровать, и ты, Павел, давай, приляг на диване, отдохни.

Она взяла подушку и заботливо положила ему под голову.

– Нет, что вы, я спать не хочу, – запротестовал он слабо.

– Так кто говорит о сне, просто полежи, отдохни и сил наберись. Пережить такое и некоторым взрослым не под силу, – говорила она, укрывая его одеялом.

А Пашка уже не сопротивлялся, закрыв глаза, он тут же уснул. Галина улыбнулась, подбила одеяло получше и, повернувшись к Сергею, нахмурила брови, но в глазах лучились любовь и забота.

– Так, а ты чего, ждешь особого предложения?

Сергей залез под одеяло и заулыбался.

– Чего такой довольный? – Галина подошла к сыну и с любовью погладила его по голове.

– Мам, а ты больше не будешь грустить?

Она с болью в глазах посмотрела на сына, поправила одеяло.

– Прости меня, сынок, я очень любила твоего папку. Мне тяжело было признать, что он больше не придет к нам домой, я не услышу его смех, и самое страшное, что я никогда его больше не увижу. Но понимаешь – я ошиблась. Я его продолжаю видеть – в тебе. Ты так же, как и он, хмуришь брови, твои глаза становятся черными, когда ты злишься или волнуешься… и эти черные вьющиеся волосы. Ты маленькая копия его, а я замкнулась в себе от горя и ничего не замечала. А ты глянь, как вымахал, уже меня перерос. Кровиночка моя родная, теперь все у нас будет по-другому. – Горячие губы коснулись лба сына. – Полежи, отдохни, у тебя сегодня был тяжелый день.

– Хорошо мам, ты только Пашке одежду высуши, а то его отец побьет.