Николай Шамрин - Капитан. Возвращение

– Давно. Уехал Виктор Романыч в свои Печи, писал первые месяцы, но потом перестал. Его заменщик из отпуска приехал, рассказал, что всё у него нормально, просто ждёт выхода на пенсию, а может уже и пенсионерит у себя на огороде. Время не стоит на месте.

Доктор поднялся с места и, чуть покачиваясь, подошёл к стеклянному шкафу. Достав из него банку с прозрачной жидкостью, вернулся к столу:

– Чистый, самых высоких градусов, – поставив ёмкость на стол чуть подслеповато посмотрел мне в глаза, – знаешь, я ведь никому не рассказывал, а тебе расскажу. Ну, если, конечно, интересно…

Я поднял глаза и увидел, как посерело лицо товарища:

– Конечно интересно, зачем спрашиваешь? Я ведь тебя больше года не видел. Когда узнал, что ты рапорт написал на продление, то удивился и обрадовался одновременно…

Борис помахал ладонью перед моим лицом:

– Погоди… Ты знаешь, как правильно пить спирт? – он опустился на стул и, улыбнувшись, продолжил, – надо сделать несколько глубоких вдохов-выдохов и задержать дыхание....

Я перебил товарища:

– Хорош, лекции по употреблению читать. Ты мне что-то чрезвычайное поведать хотел, если уже не передумал.

Тот как-то обречённо кивнул:

– Никому не рассказывал, но чувствую, что если и дальше держать в себе буду, то с ума сойду, – в его глазах вспыхнула такая боль, что мне стало не по себе, – так, выслушаешь исповедь?

Я положил ладонь на его руку:

– Борь, тебе просто надо выговорится, легче станет, ты мне поверь, я-то, знаю…

– Давай по пятьдесят? За твою замену и моё звание. Единовременно, так сказать.

– Уже выпили: и за замену, и за звание. Давай о главном…

Борис снова взглянул на меня, как бы удостоверяясь, что я говорю не ради праздного любопытства. Помолчав несколько секунд, он всё-таки решился:

– Да не собирался я здесь оставаться. Начальство уговаривало, но я ни в какую, жутко домой хотелось, к семье. Срок подошёл, а заменщика нет, уж не знаю, по какой причине. Ну, мне и предложили, мол, слетай домой на пару недель, успокой жену и сына, а там видно будет. Я и согласился на краткосрочный отпуск. Думал, отдохну две недельки, потом вернусь, передам хозяйство и назад, в Союз…

Я вклинился в монолог:

– Странно, впервые слышу о такой схеме замены.

Борис грустно улыбнулся и, покрутив в руках пустой стакан, немного снисходительно ответил:

– Это у вас, в линейных частях всё просто и почти без отклонений, по танковому…

– По пехотному…

Собеседник снова согласился:

– Ну да, извини, забыл, что тебя Пехотой зовут. У нас, спецов, всё сложнее. В госпитале и не такие варианты случались. Ну, так вот, порешал я текучку и в отпуск. Уже в Кабуле решил домой сюрпризом заявиться. В Ташкенте ни звонить не стал, ни телеграмму давать. Подарков накупил, еле в чемодан влезли. Рейс прибыл ночью, с такси проблем не было, сам знаешь, сколько их в аэропорту по ночам ошивается, хоть во Владивосток отвезут, только плати сверх счётчика. Хотел охапку цветов купить, да где их взять в три часа ночи? Таксист деловым оказался, говорит, мол, пять рублей сверху, и я тебе такой букет организую, королеве английской впору будет дарить. Остановились у Ботанического сада, через десять минут возвращается с огромным букетом свежих роз. На центральной площади, с главной клумбы нарвал. К дому подъехали, я рассчитался с парнем и бегом на пятый этаж. Звонить не стал, мне жена ключ от квартиры на цепочке как амулет повесила, сказала, чтобы снял только когда вернусь. Открываю дверь, осторожно прохожу в спальню, свет включил, а там… Короче, не одна она спала. Меня как будто молния в мозг ударила, стою, смотрю на них и понять ничего не могу… Жирный такой мужичок, наверняка гипертоник… Что-то говорила мне, ахинею какую-то, только я уже ничего слышать не мог, поставил чемодан с подарками на пол, сверху букет ворованный положил и назад, в аэропорт. Хорошо, что с билетом повезло, ночью, оказывается, легче купить… Так, что через три часа я уже в Ташкенте был.

Борис вздохнул, разлил спирт по стаканам и поднял на меня глаза, полные тоски и безысходности:

– Смешно получилось, правда, земеля? Как в старом анекдоте.

Честно говоря, я не знал, как быть в такой ситуации, мне показалось, что все мои слова сочувствия и поддержки, сейчас прозвучат фальшиво и неискренно. Приняв из рук товарища стакан, я молча выпил и, продышавшись, тихо спросил:

– Она писала тебе… потом?

Тот кивнул и также тихо ответил:

– Каждый день пишет и раз в неделю фотографию сына присылает. Только сына, сама не снимается. Не спрашивай о чём пишет, не знаю, не читал. Не могу, только карточки сына складываю. Уже почти пятьдесят карточек, считай целый альбом…