Анатолий Мусатов - Короли садов Мамоны

Но Виталик был для Зины Ивановны не просто сыном. В ту роковую годину, когда страстные объятия любви были жестоко разорваны вечной и неумолимой разлучницей, забравшей её муженька, Зина Ивановна понесла. Через девять месяцев она благополучно разрешилась младенцем, – последним любовным «прости» её незабвенного Давилина.

Да и как же иначе отнестись к этой, чуть ли не мистической эстафете душ на грани жизни и смерти?! «Ох, чему-то бывать, смотри, Зинаида, неспроста такое случилось…», – усмотрев в этом чуть ли не перст судьбы, испуганно вздыхали близкие подруги, посвящённые в тайну рождения сына. «Быть ему непременно великим человеком, вот увидишь…».

Редко случается так, когда какое-либо неординарное событие остается в тесном кругу посвящённых. Пересуды да слухи поползли по двору, едва только обнаружилось её интересное положение. Что было само по себе уже удивительно, так это единодушное мнение вседворового совета кумушек, что тут не обошлось без нечистого. «Дитё у отца жизнь забрало, вот и думай…».

Хм! Автору сей непритязательной истории иногда случалось сталкиваться с непонятными ему явлениями в жизни. Но, так или иначе, разрешаемые им вопросы бытия по истечении какого-нибудь времени оказывались столь незамысловатыми, что он диву давался простой сути, в основе их лежащей.

Людям бывалым, конечно же, без сомнения понятны мотивы тех тайных бесед, которым (со знанием дела) неторопливо предавались почтенные бабули, да и не только они, сердешные. Сидя тихими летними вечерами на скамеечках, эти беспристрастные судии, поджимая губы, многозначительными взглядами провожали, отягощенную непонятным бременем, страдалицу Зину Ивановну.

Автору только теперь стали понятны хитросплетения мыслей народного пересуда и истинные их подоплёки и мотивы. И в самом деле, подумайте сами, посудите здраво, – ну какой же уважающий себя человек сможет предположить, что его сосед, или соседка избран самим всевышним для промысла своего. Да такого быть просто не может! И тем более, его дитя! Параллели, знаете ли, озноб берёт! Нет, быть того не может, чтобы он, а не я! – мучается завистливой мыслишкой уважаемый сосед. И потому, грядущему в мир младенцу был уготован, по вполне понятным причинам, бесовский имидж.

Господи, творец всего сущего! Во имя каких сил, твое создание, тварь одушевлённая, будет хулить себе подобного, не страшась гнева твоего! Ведь только одна мысль о вечном должна была бы остановить даже дерзкого в своих помыслах юнца! Что тут уж говорить о дамах преклонных лет, с великим тщанием разбирающих пути твои, о, Господи! Вот оно, истинное богохульство, обрекающее подвижников сей страсти порочной, на муки вечные и жаркое пламя геенны огненной! Аминь!

Глава 2

Веря Великой книге, мы постигаем, что вначале всех дел было слово. Нам нет нужды оспаривать сейчас эту истину. Поначалу она даже не кажется нам сколько-нибудь пригодной для употребления в простых житейских ситуациях. Но, если вдуматься, осмыслить сии сакральные слова без спешки и суеты, откроется мысленному взору вся бездна их правды и пользы для нас, человеков мелких и праздных.

Началась эта история тем, что были произнесены между двух людей некие слова. Впоследствии истинный смысл этих слов был меркантильнейшим образом изъят из обращения. Их первоначальное значение было препарировано действующими лицами, в зависимости от нужд и желаний, самым беспардонным образом.

Метаморфозы джентльменского соглашения (что само по себе было роковой ошибкой нашего героя, учитывая наступившие времена и нравы), протекали стремительно и необратимо. Понять же истинное положение дел стало возможным только по прошествии некоторого количества времени, исчерпав лимит которого, поправить ничего уже было нельзя. Наступил период статус кво. Однако, соорудив эту простенькую интригу, поспешим рассеять туман вышесказанного и изложим всё по порядку.

День, задернутый льдистой, колкой моросью, не задавшийся с самого утра, быстро и неотвратимо скатывался в стылую февральскую ночь. Приемная главврача районной поликлиники была шестым, но не последним местом, которое Андрей рассчитывал обежать сегодня.

Он давно бы ушел, но какое-то предчувствие удачного исхода дела заставляло его терпеливо отмерять шаги по пустынному коридору. Секретарша, неопределённого вида и лет дама, чрезвычайно погруженная в процесс по извлечению чего-то там из компьютера, с мрачным видом гоняла подрисованные брови по наштукатуренному лобику. Робкий вопрос Андрея: «А что, главврач, не скоро еще?..», она пресекла жесткой канцелярской интонацией: «Тамара Витальевна задерживается…».