Ирина Садовская - Мир в декорациях

другой – придворную кухню насчет завтрака, третий вставал в двери и пропускал в спальню к королю особо приближенных, обязанных присутствовать на церемонии пробуждения, вставания и одевания короля. Король еще лежал в постели в маленьком специальном парике, а к нему уже входили первые посетители. Король вставал, и старший спальник и первый камердинер клали перед ним халат. Однако король, согласно заведенному правилу, сначала надевал туфли, как будто не замечая халата, который ему совали старший спальник и первый камердинер. Потом в опочивальню втискивалась новая партия придворных, и тогда Людовик наконец брал в руки халат, но снова откладывал его, потому что в это время главный служитель гардероба и первый служащий гардероба начинали стаскивать с него ночную рубашку и надевать дневную. Думаю, старший спальник и первый камердинер просто выходили из себя, когда в очередной раз им не удалось напялить на короля этот чертов халат. Работенка не из легких, здорово им приходилось попотеть. И непонятно, почему Людовик не торопился надевать халат? Может, просто вредничал, а может, ему хотелось щеголять перед всеми в неглиже. А кого бояться-то? Старшего спальника и первого камердинера, что ли? Что касается присутствующих дам и государственных мужей, то вряд ли они стояли, онемев как рыбы. Скорее всего, наперебой расточали комплименты в то время, когда король величественно разгуливал перед ними полуголый. Наконец, ему завязывали туфли, пристегивали шпагу и надевали камзол. Когда король был полностью одет, он немного молился, а затем шел в большую галерею, где его уже ожидал весь двор.

Сцена следующая – принятие пищи.

Придворные присутствовали также и на его завтраках, обедах и ужинах. Обеды состояли из нескольких десятков блюд, чтобы было из чего выбрать. Ел Людовик в одиночестве, за исключением праздничных торжеств, когда за столом собиралась вся королевская семья. В обычные королевские будни свита короля лишь созерцала и преклоняла колена, приветствуя королевскую еду криком: «Королевское мясо!», в то время, когда пищу проносили из королевской кухни в столовую. Еду для Людовика готовили пятьсот поваров, а слуг у него было четыре тысячи.

И наконец – гардероб короля.

Что касается искусства наряжаться, то ни один король не смог бы с ним соперничать. Так, например, однажды «король-солнце» явился на прием в наряде, сплошь усеянном бриллиантами. Разумеется, придворные только ахнули от зависти – на короле было двенадцать миллионов ливров. Но сам Людовик никогда никому не завидовал.

Так зачем ему был нужен этот нескончаемый спектакль? Да очень просто: дворяне в Версале играли роль покорных сателлитов монархии, проводя все дни в важных мероприятиях – охоте, пирах и танцах, – чтобы быть все время на виду у короля. Даже развлечениям придавался серьезный смысл. Например – танцы. Они тоже играли важную политическую роль. Умение красиво танцевать высоко ценилось, и счастливчик, которого король отметил на балу, легко мог начать продвижение по службе. Поэтому придворные без устали разучивали с танцмейстерами сложнейшие «па» на уроках танцев. Все это дало громадные положительные результаты. Из знати не вышло ни одного противника короля. И поэтому власть короля была – абсолютной.

Во времена Людовика королевская резиденция была необыкновенно доступна, достаточно было принарядиться и, пожалуйста, гуляй себе по парку, наслаждайся красотой. Кстати, в парке легко можно было встретить и самого короля. В сказке про Золушку именно так все и происходит, и неудивительно, ведь Шарль Перро, знаменитый сказочник, был богатым сановником и играл важную роль при дворе короля. Поэтому он вовсе не сочинял, рассказывая о том, что на бал к королю легко могла приехать инкогнито какая-нибудь красавица. Действительно, такие случаи бывали, и им, этим красавицам, даже удавалось увлечь короля. Это вполне достоверно. И хотя стать фавориткой Людовика было делом непростым, но и небезнадежным.

Что же касается превосходного художественного вкуса и модных взглядов, то тут Людовику не было равных. Несмотря на то, что балет в его жизни занимал особое место, он еще интересовался литературой и драматургией. При дворе короля появился театр Корнеля и Расина, комедии Мольера наполнили его бурными страстями, привнеся живость и утонченность. Что касается самого господина Мольера, то бережное отношение к нему Людовика вызывало у всех жгучую зависть. Не поддерживай король его театр, он бы не просуществовал и месяца. Мольер ухитрялся не только с успехом ставить спектакли, но и позволял себе потешаться над королевской знатью. Одним словом, с покровителем ему повезло.