Владислав Демарин - Следствие ведёт ДЕД. Реальный детектив

Он даже победно улыбнулся следователю.

– Да, у нас есть распечатка ваших звонков. И этот звонок зафиксирован, – подтвердил Демарин.– С ваших слов содержание его отразим в протоколе. Не возражаете?

– Нет, не возражаю.

– Хорошо. Позднее оформим это на бумаге, а пока останется в видеозаписи нашего допроса. Вы ведь не против того, что наша беседа записывается?

– А, где у вас камеры?

– Их в кабинете три. Но это не важно. Не возражаете?

– Нет, не возражаю. Чего мне возражать? Давайте уж быстрей заканчивать, выпускайте меня. Ехать надо.

– Тогда продолжим доставать из папки тяжёлые бумажки, – вздохнул следователь и снова посмотрел на арестованного, который заметно напрягся. Докшин достал два листочка. Молча посмотрел на один, потом – на второй, словно раздумывая, с какого начать. Потом остановился на первом. Поднял глаза на сидящего напротив:

– Вот очень тяжёлый кирпич, прямо шлакоблок какой-то, – медленно произнёс он.

– Да хватит вам про кирпичи! – вдруг воскликнул Мареев. – Давайте, что там у вас!

– Вы правильно нервничаете, – кивнул сыщик. – Ведь это протокол осмотра костровища, находящегося в 38-ми метрах от найденного тела убитого Корнеева. Представляете, умная собака нашла. Кинологическая служба у нас неплохо поставлена.

Мареев нетерпеливо поёрзал, но сдержался, ничего не сказал. Сжал губы, ожидая продолжения.

– В остатках костра, среди углей, обнаружены клочки не догоревшей канцелярской бумаги и паспорта. Установить принадлежность паспорта не удалось, но полагаем, что он принадлежал убитому. Как и бумаги, на которые сохранились записи технологического содержания, относящиеся к металлургическому производству.

– Вот гад таксист, – подал голос Мареев. – Сергея Ивановича прикончил, да ещё и бумаги его сжёг.

– Не спешите. Читаем дальше. Костёр-то небольшой был, скорее примета, а не костёр. Собака его рыть, ясное дело, не стала. А вот полицейский капитан Гридасов копнул.

Руки арестованного с груди опустились вниз, но кисти рук сцепились крепко.

– Под костровищем оказался тайник, в нём обнаружены золотые часы, ранее принадлежащие Корнееву и штык от автоматической винтовки Спиридонова, выпуска 1936 года. Сокращённо АВС-36.

– А мне-то какое дело, гражданин начальник? Зачем мне всё это читаете? Я там не был, ничего не знаю. Ни про какие часы, штыки, и чего у вас там ещё…?

– Ещё у нас там есть промасленная тряпка, в которую были завёрнуты эти предметы. Масло соответствует тому, что залито в двигатель автомобиля, закреплённого за вами. Вот тут есть, кстати, справка об этом из транспортного цеха. Но, я так понимаю, вам это не интересно. Машинное масло той же марки мог использовать и таксист.

– Что вы мне голову морочите? Ещё и на весь комбинат ославили! Как я теперь в гараже появлюсь? Мужики проходу не дадут насмешками….

– Ну, это вы зря. Думаю, в гараже комбината вы сможете появиться очень не скоро.

– Не пугайте! Пуганый!

– Экспертиза показала, что на браслете часов сохранился отпечаток большого пальца вашей руки, Мареев….

– И что? Ну, пока ехали до вокзала, взял я их у него, поглядел, да отдал. А на ноже тоже есть мои отпечатки?

– Нет. Но установлено, что это орудие убийства не только Корнеева, но и гражданки Коньковой, Елизаветы Николаевны.

– Ага, все висяки теперь на меня навесьте! – подскочил со стула Мареев.

– Сядьте! Иначе я вызову охрану и на вас наденут наручники.

Мареев сел, уставился куда-то в угол кабинета, в пол. Только напряжённые уши выдавали его нетерпеливый интерес к происходящему. Что ещё скажет сыщик?

– Ещё раз предлагаю вам чистосердечное признание, – спокойным голосом продолжил Демарин.

– Не в чем мне признаваться, – выдавил Мареев и закашлялся. – Можно я пойду в камеру? Потом дальше поговорим…. Плохо себя чувствую. Устал.

Майор нажал кнопку вызова дежурного. «Уведите!».

***********

ДЕД любил утренние допросы. Голова свежа, логика построения допроса срежессирована с вечера, отшлифована ночными раздумьями. А вот подследственные после ночи в камере не очень расположены к хитроумным пассажам. Тут-то «майор Смерть» и затягивает удавку доказательств на их преступной шее.

– Садитесь, Мареев, – с нажимом произнёс следователь, указывая на стул арестованному, введённому в кабинет с руками за спиной. Он отметил его красные глаза, помятую кожу, даже особый запах арестантской.

– Не за что мне сидеть, – буркнул тот, но указание выполнил.