Мария Сидней - С любовью, Джульетты

– Привет, моя дорогая, – Дана поудобнее уселась на кровати, положив небольшой планшет цвета белого металлика на колени. Она проснулась еще в девять часов утра, но все еще не успела привести себя в порядок. Неряшливая косичка, заплетенная на бок, спортивный топик и коротенькие шортики из приятного плюшевого материала делали ее похожей на девочку-подростка из молодежных сериалов.

– Бонжур, – засмеялась собеседница, нечеткое изображение в Скайпе не помешало рассмотреть ее искреннюю улыбку. Это была Тая, она нисколько не изменилась за лето. Можно лишь отметить, что цвет волос снова стал каштановым, от черноты девушка сумела избавиться осветлением, – как дела у моей подружки? Сколько мы не разговаривали? Вечность?

– Всего лишь пару недель, но за это время столько всего произошло, что мне порой самой кажется, что прошла уже вечность.

– Что же произошло? Ты уже обжилась в своей комнате?

– Начинаю привыкать. Меня радует, что я живу одна. Конечно, понимаю, что скоро моя радость закончится, и ко мне подселят какую-нибудь вредную соседку, но пока могу наслаждаться одиночеством.

– Может быть, твоя соседка будет ангелом, – попыталась обнадежить подругу Тая, – и вы станете хорошими подругами.

– Может, – пожала плечами Дана, в ее глазах читалась тоска, – но она никогда не сможет заменить тебя.

– Это бесспорно, я единственная в своем роде. Ты грустная, скучаешь по дому?

– Похоже на то, – Дана печально вздохнула, – я здесь около двух недель, но уже успела впасть в тоску. Здесь все такое чужое.

– Нужно время, чтобы ты привыкла.

– Наверное, – Дана снова вздохнула, – что-то я совсем разнылась. Моя мечта осуществляется, а я сижу и жалуюсь. Ужас просто, мне за себя стыдно. Все, беру себя в руки.

– Совсем другой разговор, узнаю свою сильную девочку, – Тая прищурилась и настолько приблизилась к экрану, что в окошечке стало видно только ее глаза, – что такое висит у тебя на стене?

Дана обернулась, чтобы посмотреть, что так заинтересовало подругу. Позади нее по всей стене были расклеены красочные фотографии. Снимков было штук двадцать, на них были запечатлены разные моменты жизни: фото со свадьбы родителей подруг, совместные снимки с Таей, несколько штук с Эдиком, три портрета красотки Тэффи, фотография с Олей, Максом и Ликой и много других. Дана всегда украшала стены, монотонные цвета ее удручали. Тем более, знакомые лица со снимков смотрели на нее дружелюбно и были такими родными, что девушке сразу становилось тепло на душе.

– Это фотографии, – показала Дана, – когда мне грустно, я смотрю на них и вспоминаю, какие классные были времена.

– Надо бы тоже замутить такое, – решила Тая, – эй, а покажи мне свою комнату. Я не видела, как ты ее преобразила.

– Я особо тут не стала хозяйничать, лишь немного изменила.

Дана взяла планшет в руки и стала прогуливаться с ним по комнате, демонстрируя подруге свое новое жилище. Оно было достаточно уютным первоначально, а после творчества художницы и вовсе превратилось в лучшее место на Земле. Тусклые стены девушка оживила с помощью графических рисунков, дверцы большого шкафа тоже не остались без внимания, по ним расплылись узорчатые рисунки, и предмет мебели стал похож на произведение искусства. Над кроватью, покрытой мягким пледом с райскими птицами, висели, как уже стало известно, фотографии, а на лампе сидела игрушка-оригами.

Лишь переступив порог комнаты, можно было догадаться, что в ней живет творческая личность. С помощью своих художественных порывов Дана преображала действительность, через них она открывала свою натуру.

– Поцелуй меня в макушку, – завизжала Тая, – это же восхитительно! Вы принимаете заказы? Мне нужно украсить свою комнату, желательно в ближайшее время.

– Тебе, честно, понравилось?

– Честное Коминское, – энергично закивала девушка, – посмотрев на твою разукрашенную комнату, сразу захотела в ней жить.

– И мне она больше понравилась, когда чуть-чуть ее изменила, – призналась Дана, еще раз оценивающе осмотрев предмет своего труда, – теперь я живу с мыслью, что это мой дом на несколько лет, и я должна его любить. Надеюсь, моя будущая соседка по комнате не разозлится, что наша комната немного отличается от остальных. Хотя нет, я просто не скажу ей, что сначала она выглядела по-другому. Пусть думает, что все так и было, и моей вины никакой.