Наталья Симонова: Счастье по ошибке

– В принципе, дальтонизм встречается не так уж редко, – с профессиональным бесстрастием просветительствовал ее собеседник. – Вообще, цветовыми аномалиями страдает примерно пять процентов человечества. И на каждый миллион приходится двадцать пять субъектов, совсем не различающих цветов. Ни-ка-ких. Полное выпадение функций цветовых рецепторов всех типов.

– Ну надо же! – Наташа с преувеличенным вниманием качала головой, и все говорило о ее горячей готовности влипнуть в очередной раз.

«Ладно, чего уж там, – подумала Маруся, – и то хорошо для нашего бирюка, что так долго развлекает девушку…»

Тем временем Марусин поклонник, пользуясь увлеченностью Мишки ученым спором с друзьями-коллегами, потянул Марусю в кухню, где они, поддавшись все тем же новогодним иллюзиям, принялись ностальгически целоваться. Так что Маруся упустила какой-то этап развития событий в отношениях Натки и Алеши. А когда вернулась в гостиную, обнаружила, что Алексей, явившийся на праздник прямо с двенадцатичасового дежурства, мирно спал, прижавшись щекой к спинке дивана, тихо улыбаясь во сне. А Наташа, сидя за столом, болтала с педиатром Настей, время от времени стреляя глазами в спорящих мужчин и прислушиваясь к их разговорам.

– Парни, хорош полемизировать! – закричала Маруся на всю комнату. – О девушках забыли!

Это, конечно, не могло пробудить алкоголика Володю, но бодрствующих спорщиков встряхнуло и заставило вернуться к застолью. От того же Марусиного вскрика проснулся окулист Алеша и улыбнулся Наташе через стол кривой, но явно лично ей предназначенной улыбкой. Да и новая порция шампанского, только что выпитого махом, подействовала – так что Наташа почувствовала себя счастливой. И даже закричала «ура!»…

– Ну как тебе Алексей? – Маруся прямо приступила к делу, позвонив подруге на другой день.

– Ну… так… ничего, – неуверенно отозвалась Наташа.

– А чем у вас кончилось?

– Ничем.

– Он что – ничего не предложил? Никуда не пригласил?

– Нет.

– Знаешь, меня это вообще-то не удивляет. Он у нас всегда был не по женской части. Но ты ему понравилась, это точно. Уж поверь мне. Обычно он с девушками рта не раскрывает. А тебе вон целую лекцию прочел. Так что давай действовать.

– Давай, – вяло согласилась Наташа.

– А что? Интеллигентный холостяк, тридцати еще даже нет. Врач. Живет с мамой в двушке. Тоже, я думаю, давно уже замуж хочет.

– Жениться, – поправила Наташа.

– Даже не знаю, что в его случае точнее. Он у нас совсем как красная девица. Инициативы вон малейшей не проявил. Ладно. Я ему позвоню, наведу на мысль, чтобы пригласил тебя куда-нибудь.

– Ну попробуй.

– Так. Ты куда хочешь?

– Ну, не знаю. Может, в театр?

– В театре придется три часа сидеть молча и смотреть на сцену. А вам толком познакомиться нужно. Лучше в ресторан, может быть?

– Ой, нет, в ресторан с ним я как-то пока стесняюсь… Может, в галерею? Там тихонько поговорить можно.

– Идет. Пойдете в Третьяковку.

Через десять минут она опять позвонила.

– Все готово, – отрапортовала. – Лешка в наших руках. Ты ему понравилась. Сегодня он тебе позвонит и пригласит на свидание…

И по дороге в Третьяковку, и в самом музее Алеша приступообразно заходился долгими рассказами, наводившими на Наташу тяжелую дремоту. Это был удивительный человек: казалось бы, по уши напичканный самыми разнообразными сведениями, словно энциклопедия, он почему-то совершенно невольно заставлял девушек изнывать от скуки. Трудно было понять, в чем тут дело. Что она ему действительно нравится, Наташа почувствовала сразу, что и сам он хочет понравиться, было очевидно, но время свидания с Алешей тянулось как резиновый клей, превращаясь в тоскливое ощущение бесконечности каждой минуты.

– Жаль, что сейчас не лето, – сказал он, провожая ее домой. После этого в речи его возникла долгая пауза. Он вообще так говорил: торопливый, сбивчивый поток – потом внезапно тишина. И опять лавина слов, за которой воцарялась угрюмая пауза. Наташа не перебивала, только слабо улыбалась из вежливости. Алеша в очередной раз отмолчался и, сверху вниз заглядывая ей в глаза, продолжил свою мысль: – А то бы на речном трамвайчике покатались. Кстати, речной трамвай появился в Москве в тысяча девятьсот двадцать третьем году…

Домой она явилась совершенно изнуренная и сразу побежала к Марусе.

– Слушай, – сказала, – он такой умный…

– Ага, – удовлетворенно кивнула подруга, – значит, понравился?