В самом сердце Древней Пущи держит Злата взаперти.
Ну, что скажешь, может, лучше Пущу будет обойти?
– Нет, вперёд! Пугать не надо, я за брата – хоть в огонь!
Выручать готова Злата, побегу к нему бегом!
Под покровом древней чащи тихо было и темно.
Сердце Враны билось чаще, это и не мудрено.
Вдруг откуда-то в сторонке услыхали звук друзья —
То ли тихий плач ребёнка, то ли пенье соловья.
Подошли и видят: дева у ручья сидит в слезах,
Как лесная королева с ярким солнцем в волосах.
– Что с тобой? Печаль какая приключилась иль беда? —
Врана, деву окликая, натянула повода.
– Та беда давно случилась, не поможешь ей теперь.
Друга милого лишилась. Был дружок, а стал он – зверь.
Убежал в лесную чащу, не вернётся никогда,
И поток из слёз журчащий приняла навек вода.
Конь сказал тихонько Вране:
– Ты помочь могла бы ей.
Отыщи свой рог в кармане, дунь в него ты посильней!
– Верно! Где ты, рог волшебный? – И запел волшебный рог,
Как бальзам души целебный, как зовущий голосок,
Как звенящий под дугою колокольчик в тишине,
Голос счастья и покоя, что сулит удачу мне…
Сколько песня та звучала, нам никто не рассказал,
Только ветви закачались. На поляну, словно в зал,
Резво выскочил огромный и лохматый белый волк.
Лег на брюхо псом покорным, проскулил и вмиг замолк,
Королеве морду злую на колени положил,
Уронил слезу скупую. Сам худющий, весь из жил…
Морду дикую волчищи Королева обняла.
Черный нос, там, где почище, поцелуем обожгла.
И встряхнулся, встрепенулся, потянулся белый волк,
Мигом принцем обернулся. Вот он, дева, твой дружок!
Этот миг забыть не в силах конь и Врана никогда!
Счастье встречи для любимых – как для нищего еда!
Обратилась к Вране дева:
– Ты открыла в счастье дверь!
Я, Лесная Королева, подарю тебе свирель.
А свирель та не простая, заиграешь – и тотчас
Сможешь ты легко заставить всех пойти в весёлый пляс.
Или даже за собою увести любого в путь.
Отдавать её, не скрою, очень жаль, не обессудь.
Но тебе она нужнее. Если встретить колдуна,
Что любого зверя злее, – пригодится вам она.
Пусть над ним она не властна, но поможет вам в делах.
Знаю точно – не напрасно расстаюсь я с нею, ах…
Врана снова в путь пустилась с другом верным – скакуном,
И тихонечко грустила всё о брате о родном.
От печали голод сильный вскоре девушку отвлёк.
А в мешке – полспички длинной да сухарика кусок.
Тут сказал ей конь на ушко:
– Ты сухарик сохрани.
Затяни потуже брюшко, лишь водички отхлебни.
Врана вспомнила про ложку, что за пазухой лежит.
Целый день во рту ни крошки. «Лишь лизни – и будешь сыт…» —
Прозвучали, как проплыли, мамы в памяти слова.
Будто миску щей налили – мама, ты была права!
Чудо-ложка непростая накормила Врану всласть:
– Вот теперь вполне сыта я! Ложка не дала пропасть!
Дальше путь лежит сквозь чащу. Нет ей края и конца.
Врана слышит стон звенящий, плач печальный бубенца.
Смотрит – в чаще непролазной клеть железная блестит,
А внутри в одежде красной дева пленная сидит.
Да не дева то, а птица! Деволикий Шестикрыл!
Как же так могло случиться?
– Ах, колдун меня пленил,
Наложил заклятье злое! Мне из плена нет пути.
Не могу найти покоя, клетка мне не даст уйти!
Колдуну тому дорогу я однажды перешла —
В день печальный на подмогу Злату-пленнику пришла.
Много лет сижу, тоскую, без еды и без воды.
– Не печалься, накормлю я и избавлю от беды! —
Тут серебряную ложку Врана вынула, как флаг.
Птицу вмиг пробило дрожью:
– Серебро – мой первый враг!
Ты мне лучше корку хлеба покроши, как голубку.
Ведь без хлеба, как без неба, жить я долго не могу!
Врана корку отыскала, ту, что конь хранить велел.
Черствой корки было мало, Шестикрыл все крошки съел.
Тут же будто птичья стая мигом встала на крыло,
Уронила, улетая, Вране под ноги перо.
Лишь железной клетки клочья разлетелись по кустам.
Даже видя всё воочью, не поверили б глазам.
Врана голос услыхала:
– Ты перо моё возьми!
Чтоб попасть, куда мечтала, трижды пёрышком взмахни!
Если мучают сомненья – сквозь него взгляни на свет.
В то же самое мгновенье на вопрос найдёшь ответ!
Что ж, за помощь ей спасибо!
– Чудо-птица, в добрый путь!
Нужно плавно и красиво трижды пёрышком взмахнуть,
И очутимся с тобою там, где Злат в плену грустит.
Вот и замок над рекою, где купец-колдун сидит.
Читать дальше