Смарагдовый Дракон - Камелии цветут зимой

27.10.2016

Эльза давно не брала в руки кисти. Последнее время даже сильнее ощущаются слова матери о способностях. Она знает, что по меркам художников рисует вполне хорошо, но когда каждый день твердят, что ты бездарность, рано или поздно начинаешь в это верить.

За дверью послышался грохот. Сердце упало в пятки – Линетт снова выпила. Эта женщина прекрасно знает, что случается, когда выпьет, но это ее не останавливает. Кроме своих, ничьи чувства ее не заботят. Она не из тех, кто привязывается к кому-либо, даже если кто-то делает это с ней. До тех пор, пока она этого не захочет сама.

Откуда-то Эльза обнаружила в себе силы открыть злополучную дверь. Линетт сидела на кухне с опущенной головой, на столе открытая бутылка виски. Стакан уже наполовину пуст.

– Мам, уже поздно. Давай ляжем спать? – женщина не отозвалась. – Мам, пожалуйста.

– Не трогай меня, – пробубнила Линетт.

– Мам, вставай, нужно пойти в кровать, – Эльза попробовала поднять Линетт, но та откинула ее руки.

– Я не хочу тебя видеть! Если бы не ты, моя жизнь сложилась бы по-другому!

– Я знаю, знаю, мам.

– Не смей называть меня так! – женщина кинула стаканом в Эльзу, и он разбился при соприкосновении с ее головой. – Если бы ты не появилась, Каллан не ушел бы от меня!

Эльза стояла, опустив взгляд, из раны начала течь кровь. Рана начала щипать из-за алкоголя, который стекал по волосам девушки. Но она продолжала слушать свою мать, будто ничего не произошло.

– Уйди с глаз моих! Я не в состоянии видеть твою рожу!

Девушка направилась в ванную комнату и посмотрела в зеркало на свое отражение. С правой стороны медленно стекала кровь, загрязняя волосы.

С одной стороны, Линетт можно понять: она в своей жизни никого так сильно не любила, как Каллана, и цеплялась за него всеми силами. Когда Линетт родила первого, Каллан сказал, что одного ребенка стерпеть сможет, но если появится второй, то ничто его не удержит. С другой же, ребенок не виноват в грехах своих родителей. Им не нужен был ребенок, но при этом мало внимания уделяли контрацепции. Это было самым гениальным решением, которое они приняли.

С тех пор прошло двадцать лет, а Линетт все еще винит Эльзу в произошедшем. Пока брат не сел в тюрьму, он тоже винил в случившемся Эльзу. И, как ребенок самовлюбленного родителя, не потому, что он помнил об этом и был в обиде, а потому, что хотел угодить своей матери. Но это было единственное, что он делал ради любви матери. Он был жестким человеком, поэтому все остальное было его осознанным выбором. Куда от него деться, девушка не знала, и однажды все решилось самостоятельно. Манар всегда шел по кривой дорожке, и она, в конечном итоге, привела его к таксисту, который сумел вырваться.

Эльза облокотилась о раковину, в голове возникла сцена из прошлого. Голова заболела, и кровь начала пульсировать в венах, отдаваясь в висках.

Эльза лежала на полу, издавая еле слышные стоны. Ее лицо было мокрым от слез, но сейчас она будто не могла вовсе заплакать. Манар отвернулся, отвечая на звонок телефона, в руке у него был ремень. Такое случается, и Эльза не в первый раз получает побои от старшего брата, но в этот раз, казалось, он бил сильнее. Его побои всегда продолжались несколько часов, поэтому она просто надеялась в какой-то момент отключиться, и время пройдет быстрее.

Найдя в себе силы, Эльза медленно пыталась подняться на ноги, но тихо, чтобы Манар ее не услышал. Хватаясь за тумбочку, она все-таки сумела подняться, и вдруг у нее как будто открылось второе дыхание. Она добежала до входной двери и выбежала в подъезд. Стучала по двери напротив, надеясь, что соседка скоро откроет. Лишь бы открыла.

Дверь открыла девушка, она была ровесницей Манара, совсем еще молодая. Увидев перед собой Эльзу, кожа которой была покрыта синяками, она испугалась.

– Пожалуйста, забери меня, – начала бормотать Эльза. – Спрячь, вызови полицию. Сделай хоть что-нибудь! Он убьет меня в один момент…

Девушка опешила, она не знала, что делать. На пороге стоит ребенок, который просит о помощи, а у нее дрожь в коленках. В этот момент из квартиры вышел Манар.

– Эй, мелкая, я смотрю, ты расхрабрилась, – Эльза вжалась в стену, чувствуя гнев парня. Он крепко сжимал конец ремня, оставляя бляшку волочиться за ним. Она создавала громкий и режущий уши звук, который раздавался по всему подъезду, – Посмотрим, сможешь ли понести за это ответственность. А тебе, – он обратился к соседке, – должно быть, стало страшно. Но не бойся, страшно тебе станет тогда, когда ты кому-то об этом расскажешь.