Александр Зыков - Масло на потолке

Когда наконец-то этот ужас закончился, нам показали наши койки, и мы положили вещи на табуретки. Вообще, казарма выглядела старой (как изнутри, так и снаружи). Окна были деревянными, как и пол (он был весь в щербинках и окрашен в тот самый красно-коричневый цвет, который так любят в армии). Двери, лестничные пролёты, ряды двухъярусных коек, побеленный потолок, оконные рамы – всё дышало многолетней историей части. Эта часть была учебной – в ней готовили специалистов младшего командного звена инженерных войск. Однако, как вскорости выяснилось, до самого последнего момента в Пустово, в этих стенах, располагалось военное училище, готовящее офицеров инженерных войск, а настоящий учебный центр только что приехал (передислоцировался) с Дальнего Востока.

Я стоял в комнате для умывания, когда туда зашёл один солдат и поинтересовался не моя ли это зубная паста. В руках он держал как раз-таки именно мою зубную пасту фирмы ROCS, которую я вынужден был оставить на полу в том самом диком построении того самого дикого прапорщика. Солдат вернул мне пасту с комментарием, что она классная. Военнослужащий был очень красивым, со спортивной фигурой, приятным голосом, учтивыми манерами, явно был «обременён» интеллектом и, вообще, выглядел как актёр, снимающийся в фильме на военную тематику. Я был крайне поражен контрасту необоснованной жёсткости прапорщика и необоснованной заботы старослужащего. Кстати, потом выяснилось, что этот солдат был чуть ли не единственным нормальным человеком (в моем понимании слов «норма» и «человек») среди всего личного состава части (1 200—1 300 человек).

Спустя некоторое время нас построили в две шеренги (как это и заведено) для отправки в баню. На нас, согласно команде, были трусы и майка, на ногах резиновые армейские зелёные тапочки, в руках те самые рыльно-мыльные принадлежности, полотенца и мыло, которые нам только что выдали. На белых мыльных брусках красовался слон и надпись «Слонёнок». Это мыло хоть и было туалетным, но, судя по всему, довольно низкого качества и больше походило на хозяйственное (забавно, что солдат в армии неофициально называют «слонами», что перекликается с названием уставного мыла).

Как только мы вышли из казармы, нас опять построили, но уже в «колонну по три» (стандартный способ передвижения личного состава по территории части).

Как оказалось, баня находится непосредственно за казармой! Также оказалось, что баня – это никакая ни баня, а душ, рассчитанный на одновременную помывку тридцати человек (один взвод). Мы оставили вещи на лавках, а сами «бесстрашно» начали вставать под ледяные струи воды. Вода была не просто холодной, а очень холодной! Я пригоршнями черпал воду, льющуюся из душа (стоять под ним было невозможно), и, обмыв тело, намылился Слонёнком. Хотя его мылящие свойства оставляли желать лучшего, но всё равно возникла проблема – мыло нужно было как-то смыть с себя… И в этом деле пригодилось полотенце! Хотя как вы понимаете, его предназначение состоит немного в ином. В этот момент в баню заглянул тот же самый прапорщик и стал материться, так как мы не включили горячую воду!

Оказывается, в душе на стене был расположен рычаг, поворот которого на 90 градусов чудесным образом оживил все рукоятки смесителей с красными отметинами. Разумеется (это сейчас я пишу «разумеется» – на тот момент мне это казалось дикостью), в некоторых «кабинках» (в кавычках, потому что никаких перегородок на самом деле не было) рукоятки тёплой и холодной воды были перепутаны, где-то одна из рукояток не работала, некоторые души, вообще, были неисправны или функционировали в формате непростого выбора: леденющая вода или обжигающий кипяток. Нормальных душевых смесителей (это я выяснил потом) не то чтобы не было совсем, но вероятность, что тебе попадётся рабочая лейка, была сопоставима с вероятностью выигрыша в лотерею. Тем не менее мне удалось перемыться по нормальному, и, окончив помывку, я оделся и на улице встал в уже образовавшейся строй, ожидая остальных.

Мы вернулись в расположение роты, положили вещи на табуреты (и под табуреты, так как места сверху не хватало), и нас опять построили, но на этот раз нам «позволили» надеть брюки.

Один солдат, а может их было двое, вёл наш строй куда-то вглубь чащи. Мне показалось это странным, но я не придал этому большого значения, наслаждаясь летним днём, зеленью вокруг и «двигательной активностью», которой мне так не хватало в поезде.

Мы приблизились к какому-то строению. Оно было одноэтажным, выглядело ветхим и заброшенным, но, как оказалось, в нём функционировала санчасть (медицинский пункт).