Наталья Медведская - Подземные куколки

«Замечательно, пора подкрепиться», – решила Женька, доставая чайник.

Поставив его в раковину, находящуюся рядом с разделочным столиком, открыла кран. Раздалось шипение воздуха, но вода не полилась. Женька подёргала кран, наклонилась, и тут её окатило ржавой водой. Рядом раздался тихий смех. Она быстро оглянулась – опять никого. Галлюцинации? Странно. Раньше она ими не страдала. Раковину заполнила бурая вода, она, хлюпая, всасывалась в трубу. Уменьшив напор воды, Женька включила в розетку холодильник. И тут сообразила, что не видит газовой плиты. Отвод трубы торчал на стене, но самой плиты не имелось. Сделав струйку совсем тонкой, пусть вода очищается, Женька решила отправиться в магазин.

– Дедушка Антип, просыпайся! Тут такое творится, а ты спишь самым бессовестным образом, – Акулина стала так его тормошить, что голова, мотаясь из стороны в сторону, свалила мягкие игрушки на пол.

Антип приоткрыл один глаз, глянул на внучку сердито.

– Отвяжись, Акулька. Спать хочу.

Акулина подпрыгнула на месте, громко шлёпнула по линолеуму узкими босыми ступнями. Полы широкого когда-то ярко-синего сарафана закрутились вокруг острых коленей. Она нервно хихикнула, дёрнула себя за растрепанные светлые волосы, смахивающие на паклю.

– Вставай, дед, ну ты и лежебока! У нас в доме человек появился. Может, даже хозяин.

Антип зевнул, запустив пальцы в окладистую бороду, яростно почесал подбородок.

– Привиделось с голодухи. Бедная ты моя, – произнёс он сочувственно, оглядывая худое, почти прозрачное тело внучки. Только глаза Акулины остались прежними: сверкали зелёным светом, будто прозрачные изумруды.

Ноздри чуть более длинного, чем надо, носа Акулины раздулись от ярости, сероватая кожа на лице порозовела. Она бросила на деда сердитый взгляд, в котором, однако, сквозила жалость. В последние месяцы он сильно ослабел и поэтому подолгу спал. Сейчас на его округлом лице застыло сонное снисходительное выражение.

– Ничего мне не привиделось! Я не голодная. Кто подобрал в доме самые последние крошки эмоций? Ты что ли? Нет, я. Кто следил за хозяйством? – пробурчала Акулина.

Несведущему человеку могло показаться: внучка весьма непочтительно обращается со старшим по возрасту. Антип намного старше внучки и когда-то впрямь выглядел древним дедом. Но за столетие сильно помолодел и теперь внешне сравнялся со стареющей внучкой. Да и родство их было настолько дальним, что добавлять пра-пра-пра перед словом дедушка быстро надоело.

– Ладно, ладно. Ты. Только чего за ним следить, пустой дом, брошенный… – Антип с трудом слез с полки шкафа на пол. Повёл носом-пуговкой, принюхиваясь будто собака. – Никак и, правда, человек сюда приходил.

Акулина всплеснула тонкими ручками.

– Да она по всем комнатам шастала! Посмотри: кровать сюда перетащила, а ты ничего не услышал.

Антип смутился.

– Это я маху дал. Погоди, ты сказала она. Лена вернулась? – произнёс он с надеждой.

Акулина печально покачала косматой головой, острые кончики маленьких ушей шевельнулись.

– Странная девушка. Эмоциями переполнена, но они смазанные какие-то. Непонятные.

– Э, как потеряла ты навык, голубушка, – усмехнулся Антип, глубоко посаженные голубые глаза ласково посмотрели на внучку.

– Не потеряла. Сам увидишь.

Антип встревожился.

– А она не вор? Или хулиганка какая.

Акулина засмеялась, будто чисто и серебристо зазвенели колокольчики. Антип улыбнулся в усы: давно не слышал её смеха.

– Девчонка взяла ключи в схроне, потом спальное место приготовила. Стал бы вор так поступать?

– Ты права. Но если она не из Шульцев, то тогда кто?

– Узнаем, – Акулина распахнула створку шифоньера, повела подвижным носиком, втягивая запах от вещей новой постоялицы. – Хорошо пахнет: здоровым духом и телом. Жаль, не проявила уважения к дому. Придётся её немного поучить.

Антип, выбирая пёрышки из густых длинных волос, усмехнулся.

– Не поклонилась на пороге?

– Вообще никак не поприветствовала дом, вошла бесцеремонно и без боязни. Не порядок это. К Мирону в баню полезла без спросу, тот едва успел спрятаться за тазами. Защиту у входа поломала, целую тропу прорубила. А уж как я старалась, растила берёзку, заглушая остальные семена.

– Молодая?

– Кто? – подняла тонкие, будто ниточка, брови Акулина.

– Новая хозяйка молодая? – Антип собрал перья, вытащенные из волос, засунул в карман ветхих залатанных штанов.