Владимир Колганов - Дело Неваляева

Одним из таких «благодетелей» оказался Ося Губерман. Егору удалось это выяснить благодаря Элен – в то время они вместе искали компромат на Идельсона, и Ося кое-чем помог. Ну кто же не откликнется на просьбу очаровательной дамы, особенно если есть надежда затащить её в постель? Однако Губерман в делах, связанных с политикой, был крайне осторожен, не хотел «светиться», поэтому для общения с Неваляевым выделил одного из своих топ-менеджеров, Вячеслава Шнуркова – по сути, тот курировал деятельность Неваляева, наставляя его на путь истинный. В частности, был составлен список тех предпринимателей, которых трогать категорически нельзя, и первым в этом списке стояло имя Михаила Идельсона – об этом, среди прочего, Элен поведал Ося Губерман. Уже тогда у Егора возникло подозрение, что главным спонсором Неваляева был именно Идельсон, но доказательств этой версии так и не нашёл, даже косвенных.

Ещё двумя годами ранее коллегам из ФСБ удалось подслушать разговор Шнуркова с Неваляевым:

– Привет, Лёнчик. Вроде бы нашёл ещё одного богатенького Буратину. Сегодня встречался с Осей, и спросил его мнения об этом клиенте. Ося обещал переговорить и выяснить, на каких условиях тот готов нам помогать. Наша задача: придумать такой способ передачи денег, чтобы Буратину не подставить.

– Ну так бери его за жабры, а как всё провернуть втихую, мы сообразим.

Об этом Егору рассказал Стрекалов:

– Ты понимаешь, чекисты не смогли установить личность Буратино, вот и обратились ко мне. Если это какой-то криминальный авторитет, тогда Неваляеву можно предъявить обвинение в отмывании денежных средств… Не слышал о таком?

–Да нет, не приходилось.

Только теперь Егор понял, насколько серьёзно поставлено дело у этой ОПГ – мысленно он называл их так, хотя преступный умысел ещё предстояло доказать. Однако анонимных спонсоров явно недостаточно – нужен покровитель где-нибудь на самом верху. Пожалуй, тут всё просто – прикрывая Идельсона, этот человек просто обязан был защищать и Неваляева, поскольку нет гарантии, что Неваляев будет молчать, получив лет пять колонии общего режима, а от него ниточка приведёт к Идельсону и далее, наверх.

Всё вроде бы логично – есть люди, заинтересованные в изменении политического курса, вот и подтягивают таких, как Неваляев, озлобленных и желающих урвать кусок побольше от того пирога, которым распоряжаются совсем другие. Но вряд ли у них что-нибудь получится. Причина в том, что Неваляев напрочь отвергает поддержку тех, кто сомневается в его правоте. Он прёт, как танк, а тут какие-то людишки задают ненужные вопросы! В разговоре со Шнурковым он так и заявил:

– Не надо связываться с людьми, которые требуют: а ну-ка убеди меня.

Как известно, альтернативой убеждению является насилие. Основная надежда Неваляева на тех, кого не надо убеждать, кого не надо уговаривать – для них единственным аргументом в дискуссии является «ненависть к режиму». Неужто он хотел объединить протестный электорат методами диктатуры, ультиматумов и шантажа? Но нет, оказалось всё не так. В том же разговоре со Шнурковым Неваляев заявил, что интеллигенция проголосует за него, потому что ей просто некуда деваться. Но это крайне слабый аргумент: Егор припомнил слова Владимира Буковского, известного в прошлом диссидента, сказанные в одном из интервью:

– Я должен вам признаться, его не люблю с самого начала. Меня настораживает, что у него глаза холодные и расчетливые. Он словно бы всё время считает. Человек говорит: "Не забудем, не простим!" Эмоции совершенно шекспировские, а глаза холодные и расчетливые. Вот говорил Станиславский: "Не верю!"

Вот чем Неваляев удивителен, если вдуматься? Он взлетает, а потом падает. Взлетает и падает. И набирает он ресурс себе не когда взлетает, а когда падает. Видимо, всё дело в том, что мучеников в России любят. Особенно, если пострадал по вине проклятых олигархов – когда-то изрядно потратился на покупку акций, а дивидендов злыдни не дают! Однако падение падению рознь. Вот Ельцин вроде бы упал с моста, однако широкую поддержку получил совсем по другой причине – народ устал от КПСС. Сейчас особой усталости не наблюдается, так что хоть падай, хоть вставай и снова падай, от этого мало что изменится.

Что касается уголовных дел по экономическим преступлениям, за это вроде бы и пострадал Неваляев, то их даже не стоит обсуждать. Там царит полная неразбериха – одних сажают на длительный срок, а других прощают. Вот и Неваляева, по сути, прощали уже несколько раз – пожурят, да и отпустят на условный срок, авось, исправится. И вновь возникает подозрение, что где-то на Старой площади или в Кремле есть у Неваляева влиятельный защитник, который нашёптывал президенту на ухо: «Нельзя сажать, а то возбудится оппозиция, да и Запад не простит». Но вот теперь кое-кому надоело Неваляева прощать.