Иван Лягоскин - Веселов

– Да уж, вот только я бы лучше лишнее блюдо приготовила, лишь бы ты был рядом. – Ответила мать.

– Мам, я не думаю, что это хорошо, когда дети, взрослые дети, живут вместе с родителями, таких у нас называют «маменькими» сынками. По-моему, если мне не изменяет память, ты сама мне такое говорила, – с улыбкой на лице сказал Веселов.

– Все вы Веселовы одинаковы, лишь бы перечить матери.

– Мама, ну что же ты обижаешься? Я же шучу.

В это время на кухню зашла сестра Веселова. Лена промолчала, хотя по ее виду ей хотелось бы вставить пару своих девичье-деревенских фраз.

Веселов сел за стул и попросил маму налить чай и подать рисовую кашу.

Пока Мария Владимировна готовила, Лена внимательно смотрела на Веселова и молчала. Веселову показалось, что она, красивая деревенская девушка, страдает тут в деревне, хотя, может ему это видится. Это всего лишь сказывается усталость, после недосыпа из-за ночных гуляний с подругами.

Когда завтрак кончился, Мария Владимировна ласково и нежно погладила Веселова по голове и сказала:

– Ну, расскажи, как ты там жил, что делал?

– Что делал? – переспросил Веселов, улыбаясь, – что ж… много ел, кутил и спал, много книжек прочитал, путешествовал по миру, не женился и не спился, – отшутился Веселов.

Сначала Веселову показалось, что многое может умолчать о себе, но вдруг что-то нашло на него, и он решил все рассказать о своей холостяцкой жизни. Он рассказывал, мягко акцентируя внимание на персоналиях, лишь иногда прерывал рассказ, чтобы отпить чай из кружки.

…Помните, когда я отправился учиться в аспирантуру? Так вот там я познакомился с очень хорошими людьми. Среди них не было серых личностей. Большинство излучали некую ауру добропорядочности и уважения к окружающим…

Рассказывая о себе, Веселов, чаще улыбался, вспоминая давно минувшее время.

…В одной лаборатории я познакомился с Романом. Этот человек обладает незаурядными способностями притягивать к себе людей. Он невысокого роста, широкоплечий. Его широкое лицо украшал не менее широкий нос – картошкой. Было у него прозвище – «Рязань».

«Рязань» был родом из Вологодской области и часто травил байки о жизни деревенской, как он ходил на рыбалку и как ему потом доставалось от матери. Его все любили, особенно женский пол. Тетушки, научные сотрудницы, часто подкармливали его всякой снедью, от чего за его одинокую аспирантскую жизнь он набрал солидный вес.

«Рязань» жил скромно в общежитии, принадлежавшее местному колледжу при одном заводе, и имел широкие знакомства среди подающих надежды охламонов и высокообразованных, не по средствам имеющих нарядам и не светским поведением, выдающих себя за дочерей какого-либо олигарха студенток.

Роман просыпался поздно, поскольку не очень любил рано ложиться, да и, собственно, учеба в аспирантуре не подразумевала для него какой-либо график. Так он думал.

Просыпаясь утром и совершая свой туалет в общественной ванной комнате, располагающейся на этаже, «Рязань» готовил себе омлет, он очень любил омлет, и вообще яйца, а так же и все блюда, приготовленные из яиц.

В очередной раз, готовя омлет на кухне, к нему подошла комендант общежития и, не поздоровавшись, спросила:

– Когда ты будешь дежурить? Такого беспорядка я нигде не видела. Сколько аспирантиков было на моем веку, и ни один не был так неряшлив как ты, Роман.

Комендантша, Лидия Романовна, всегда называла «Рязань» – Романом. Наверное, видя «Рязань», перед ее взором вставал ее многоуважаемый отец.

Это статная женщина обладала незаурядной способностью найти самое плохое в человеке, найти ту самую червоточину, которую, каждый порядочный человек пытается скрыть.

Лидия «Рентгеновна», как ее все называли, и каждый раз извинялись, когда комендантша поправляла их, не оставляла надежду «Рязани» спокойно пожарить свой завтрак и уйти вкусить его в свою комнату.

– Лидия «Рентгеновна», простите, Романовна, я обязательно сегодня уберусь на кухне, как приду с работы.

– Зная тебя, Роман, ты вряд ли сдержишь слово. – Ответила «Рентгеновна».

– Даю слово, – парировал «Рязань».

– Роман, ты постоянно даешь слово, но никогда не сдерживаешь его, – продолжала сопротивляться «Рентгеновна».

– Лидия «Рентгеновна», простите, Романовна, боюсь, Вы ошибаетесь, помните, как я вам обещал, что помогу принести и собрать мебель? Я же сдержал обещание. – Ехидно спросил «Рязань».

– Да, ты собрал мебель, но спустя месяц после того, как ее привезли, – не унималась «Рентгеновна».