Надежда Терещенко - Салат от шефа. Сборник рассказов

– Какого преступления? Вы же сказали…

– Вчера у мадам Ермяшко похитили платиновое колье стоимостью два миллиона долларов. Свадебный подарок жениха.

Я забыла, как дышать. Неужели на меня собираются повесить кражу этого ошейника. Бог Мой, два миллиона долларов!

– Как свидетель, вы можете помочь…

Его голос проник под завесу паники, но я на всякий случай уточнила:

– Свидетель?

– Да. Расскажите, что происходило в каюте.

–Я пришла извиниться, она согласилась выслушать и попросила помочь снять колье, – вспоминала я. – А потом она так странно задышала, – я попыталась изобразить как именно. Усатого демонстрация не впечатлила, а вот брюнета напротив, даже слишком. – Она начала задыхаться, повалилась на пол, я позвала на помощь…

– Колье ещё было на ней? – перебил меня усатый.

– Пока я была в сознании да, – уверенно кивнула я.

Мужчины перешли на английский, а я всё не могла поверить, как такой ужас может стоить, так дорого. У Капитоши отвратительный вкус и на украшения, и на баб.

– Почему такое страшное, – пробормотала я.

– Простите? – отвлёкся бармен, мне сразу стало неудобно.

– Колье какое-то страшное, – усатый нахмурился, я поспешила исправиться: – вернее страшно красивое. Историческая ценность?

Брюнет улыбнулся и, несмотря на недовольство усатого, пояснил:

– Это творение известного дизайнера. В колье зашифровано куча смыслов. Одна из находок – потайная застёжка под центральным камнем, когда открываешь он распадается на две идеально подходящих друг другу половины.

Я кивнула. Мужчины продолжили обсуждение. Я же думала над скрытыми смыслами, может Капитоша исходил из внешнего вида: страшной бабе – страшное колье?

– Спасибо, вы можете идти, – перебил мои мысли усатый.

– Я провожу, – вызвался брюнет.

Я была рада его компании. Уже в коридоре я задала давно мучавший меня вопрос:

– Вы не бармен, верно?

– Меня зовут Мартин, я страховой агент.

– Не поняла?

– Колье застраховано на очень большие деньги, а наша компания доверяет своим клиентам…

– Но проверяет, – кивнула я.

Мы помолчали. Перед глазами опять всплыл эпизод в гостиной.

– Если застёжка с секретом, зачем Алевтина попросила помочь? Она что не знала как его снять? Проверяла, не воткну ли я ей нож в спину?

Мартин резко остановился и как-то странно посмотрел на меня:

– В спину?

– Ну да, – проблеяла я, сейчас он не казался мне панком переростком.

– Попался, – сказал он по-английски и достал телефон.

– Иди сюда, началось! – позвала я.

Мартин выглянул из ванны, одна щека его ещё была в пене.

– Давай, – я подвинулась на кровати, уступая ему место.

Он охотно плюхнулся рядом и обнял меня за талию.

По ящику заканчивался выпуск новостей. Диктор вежливо попрощалась и начался прогноз погоды. Камера замерла на ярком зонте, потом отдалилась, и в кадр попал молодой мужчина аристократичного вида. Хорошо поставленным голосом, он пропел первые строки из известной песни и обернулся к карте.

– Довольна? – спросил Мартин.

– Ага, но почему его не посадили?

– Подлинника на корабле не было, а от копии он избавился во время паники. На суше колье нам вернули. Компания к нему претензий не имеет. А госпожа Ермяшко просто ограничилась разводом.

– Но аллергический приступ случился же не просто так?! – возмутилась я.

Мартин чмокнул меня в нос, я фыркнула.

– Нуу, она ему по-своему отомстила.

Действительно, Алевтина не стала швыряться стаканами, она просто лишила его концертов. Теперь в его репертуаре осталась всего лишь строчка из песни о погоде.

Тело уже окоченело. В ночи ярко белели руки жертвы, примотанные скотчем к её лицу. Стас не спешил подходить, впервые он боялся.

– Гёбаный урод! – выругался рядом с ним Михалыч.

– Убийца хочет нам что-то сказать и не успокоится, пока мы не поймём, что именно, – собственный хриплый голос резанул по ушам.

Непослушные пальцы нащупали в кармане телефон. Жена ответила сразу. Он был ей за это благодарен, иначе его сердце просто не выдержало бы.

– Петров, ты имеешь совесть?

– Лен, ты дома?

– А где мне ещё быть в одиннадцать ночи?

– Я на выезде, скоро буду. Ты никуда не уходи и никому не открывай, – жена фыркнула в трубку. – Нам нужно поговорить.

– Наконец-то ты это понял…

Стас услышал гудки. Его семейная жизнь последнее время напоминала незаконченный телефонный разговор. Он пропадает на работе, она ищет вдохновение.