Иван Тихонов - Натан, или История о том, как Натрий счастье искал

– Знаешь, один раз меня приглашали в клуб «Ионообмен». Туда, в основном, пары приходят, но можно и одному. Я, конечно, не пошла. Это уже слишком, а вот подружку Йодид теперь оттуда за уши не вытянешь.

Потом неожиданно Хлоя замолчала, задумалась, приняла серьёзный вид и сказала:

– Ты какой-то странный, Натан. С виду вроде Натрий, а ведёшь себя, как двухвалентный или даже трёх. Про тебя можно загадки сочинять, – рассмеялась Хлоя, – философ, но не Железо, ищет пару, но не Кальций! Прям загадка природы!

Натан задумался, обижаться ему или нет. Просто он ещё не понимал, что он воспринимал объективный мир снаружи через свой внутренний мир. И интуитивно старался сблизить эти миры, соединить в один. Для этого оба мира должны договориться, пойти на уступки друг другу. Но в двадцать пять лет Натан этого ещё не понимал и действовал интуитивно, всё время советуясь со своим другом, внутренним голосом. Сейчас он ещё старался давить на внешний мир, подстроить, так сказать, под собственное восприятие, не понимая, что внешний мир всё равно сильнее и, в каком-то смысле, правильнее. Многие ломаются под гнётом внешнего мира и забывают о своём внутреннем мире, ведь он кажется маленьким и незначительным в сравнении с внешним. Но это не так. Внешний мир когда-то был чьим-то внутренним миром, и этот кто-то смог сделать его внешним. Но Натан ещё не понимал таких тонкостей и просто лез напролом, всё время набивая шишки. Необходимо принимать внешний мир таким, какой он есть, что само по себе очень сложно. Затем работать над собой и постепенно устанавливать взаимодействие с другими ионами. Со временем сам не заметишь, как внешний и внутренний мир начнут постепенно меняться, находя точки соприкосновения и становясь единым целым.

В процессе объединения миров, научившись учитывать интересы других ионов, ты вдруг осознаешь, что деление на валентность и прочее ‒это просто условность, которую надо преодолеть и уже идти своим путём по внешнему миру, подчиняясь только гармонии созидания.

Конечно, со временем, объединив внешний и внутренний мир, Натан поймёт, что существует ещё бОльший внешний мир, который необходимо осознать. И так много раз, пока он не придёт к единому изначальному неделимому.

Только после осознания этого ты становишься ионом в широком смысле этого слова. Единым, неделимым, с какой угодно валентностью и прочими подобными атрибутами.

Но, пока не понимая таких «простых» истин, Натан сидел на диване и думал, обижаться ему или нет.

Внезапно он пришёл в себя, потому что Хлоя оказалась очень близко. Она смотрела влюблёнными глазами прямо в глаза Натана. Он чувствовал колоссальную энергию, исходившую от этого аниона. И ему стало очень тепло и уютно. Он подался вперёд, и Хлоя поцеловала его прямо в губы.

Натан решил не торопить события и просто наслаждался моментом.

О чём думала Хлоя, неизвестно. Через небольшой, но очень приятный промежуток времени она резко подалась назад и сказала, что ему уже пора.

Натан встал с дивана и пошёл к двери.

– До завтра, – сказала Хлоя.

– До завтра, – ответил Натан.

Затем он просто тихо вышел на улицу.

Светила полная луна. Было тихо и спокойно. Полуночи ещё не было, но в этой части города в это время уже практически не было машин. В лунном свете суетливые и важные дневные улицы выглядели застывшими и скромными.

Натан был счастлив! Он размашисто шагал домой, совсем забыв о больной коленке.

Он просто был счастлив.

Где его муза,

Которая будет

Кистями света писать

Светлые мысли на тонком холсте подсознанья.

Где же дочь бога,

Богини гармонии в мире,

Чью суть порождают два сердца,

Что бьются в едином порыве.

Кто раздает по заслугам.

Нити клубка неизбежность

В теплую шаль заплетает…

Имя тебе будет Нежность.

«Теперь уже не Нежность, а Хлоя», – мечтал Натан, валяясь в кровати в воскресное утро.

Любовь любовью, но колено довольно сильно опухло. Натан намазал колено мазью и заклеил пластырем.

Он где-то читал, что развитию биологических систем способствует их коллапс.

«Действительно работает», – усмехнулся Натан, глядя на ободранное колено.

Вчера он был один, а сегодня есть надежда. А что может быть лучше, чем надежда? Конечно, не Надежда, а Хлоя, но все равно есть.