Вета Ножкина - Мулета для скрипки. Родителям, учителям и подросткам

– Ах, да, я принесла, – Виолетта порылась в сумке, достала из неё пачку билетов и протянула Анне Алексеевне, – Вот здесь пригласительные для учителей на весь сезон, и он сказал, что на зимних каникулах достанет для нашего класса льготную поездку на турбазу.

Анна Алексеевна приподняла брови и зарделась:

– Ох, и балует нас Владимир Андреевич. Повезло тебе с папой, а нам с тем, что начальник управления культуры у нас в родительском комитете!… Так! Звонок слышали? Все в класс! И не забывайте – с завтрашнего дня учимся с первой смены.

Одноклассники начали громко возмущаться:

– У-у! Не выспаться!

– Да, ладно, зато оттарабанишь с утра, и весь день свободен.

На следующий день Инна, собираясь в школу, как-то по-особенному внимательно посмотрела на себя в зеркало. Густые чёрные ресницы не было необходимости подкрашивать. Вот только дурацкие очки всё портили, но из-за постоянной работы с нотами зрение испортилось уже давно:

– Может, попросить маму и папу купить линзы? Говорят, что даже цвет глаз можно линзами изменить… – думала она, разглядывая себя и тут же выдавливая соскочивший на лбу угорь, – Наверное, мне бы подошли голубые глаза… Интересно, а какие глаза нравятся Альберу?…

Инна вытащила из-под зачёса одну прядь волос, потом другую, слегка намочила их и взбила рукой. От рождения вьющиеся волосы ей приходилось всегда убирать в тугую косу-коральку, чтобы во время занятий музыкой ничего не отвлекало. Но сегодня показалось, что так будет лучше.

Альбер подошёл к Инне после уроков:

– Инн, а ты сегодня после музыкалки во сколько домой?

Инна сглотнула подкативший в горлу ком:

– В семь…

– У меня к тебе дело есть, я подъеду к музыкалке?…Ну, давай, до вечера, – Альбер проговорил это, развернулся и уже его фигура скрылась за углом коридора, а Инна всё стояла и смотрела ему вслед, ощущая себя лёгкой, как пиццикато в прелюдии «Травиаты» Верди.

Он действительно вечером приехал к музыкальной школе. Инна увидела его джип из окна класса, и, сама не своя, собрала впопыхах партитуры и выбежала на крыльцо. Альбер ждал её у двери. Он загадочно улыбнулся и пропустил вперёд, указывая на машину:

– Прошу! – галантно открыл дверь Альбер…

Инна вернулась домой позднее обычного. Они с Альбером катались по городку, ходили по набережной и не заметили за разговорами, как быстро пробежало время.

Родители уже готовились ко сну. Инна тихо прошмыгнула в свою комнату. Но мама услышала:

– Инночка, ужин на плите – разогрей сама…

Но мама в кухню всё-таки зашла. Инна немного насторожилась, думая, что мама станет расспрашивать её.

– Лиля Сергеевна заходила сегодня – мама Виолетты.

Инесса насторожилась ещё больше.

– Такая чудная семья. Мама у них просто само умиление… Она мне материал для платья Виолетточке на день рождения принесла – смотри, какая прелесть, – и тут только Инна разглядела в руках мамы алую шёлковую ткань…

«Вот так и рушатся мечты» – подумала Инесса, – «Именно из такой ткани я хотела платье себе…».

Инна притворилась безразличной, положила себе в тарелку котлету, толчёнку. Мама села с ней за столом рядом:

– А ты-то уже придумала себе фасон на выпускной? И ткань какую? Давай-ка пофантазируй… Я предлагаю что-нибудь беленькое…

– Мама!… – Инна посмотрела на мать, – Я хочу в синем шёлковом, длинном, чтобы оно было такое…

– Ну, вот и славненько?! – и как встрепенулась, – Ой! Лиля Сергеевна сказала, а ей Виолетта, что тебя сегодня в учительскую вызывали… Ты что-то скрываешь?

– Мам!…Да, недоразумение…

Инна уже доела котлету, быстро ополоснула тарелку, чмокнула мать в щёку и убежала в свою комнату. Клавдия только и успела крикнуть вдогонку дочери:

– А над фасоном подумай…

Инна переоделась, села за уроки, что-то написала в тетради. Прочитала. Вытянула правую руку на столе, уложила на неё голову и, задумчиво глядя в учебник, представила перед собой Альбера, слыша его удивительный голос.

Инна встала из-за стола, подошла к футляру со скрипкой, открыла его, погладила скрипку ладонями и обернулась к зеркалу, встроенному в дверцу платяного шкафа. Встала в позу с воображаемой скрипкой и начала изображать игру на скрипке, разглядывая своё отражение. Потом подошла ближе к зеркалу и тихо произнесла:

– У него были такие ясные глаза…

Инна закрыла глаза и представила, как, уходя, она насмелилась и спросила у Альбера:

– А какие глаза тебе нравятся?

И он ответил: