Галина Ергазина-Галеррос - Великое наследие для отечественной и мировой мысли

13 сентября 1945 года Николай Владимирович был задержан опергруппой НКВД города Берлина, этапирован в Москву и помещён во внутреннюю тюрьму НКГБ. 4 июля 1946 года Военная коллегия Верховного суда РСФСР приговорила его к 10 годам лишения свободы по обвинению в измене Родине и 5 лет поражения в правах с полной конфискацией имущества. Не учли в приговоре многочисленные научные заслуги, трагедию сына и покровительство беглым военнопленным и остарбайтерам в годы войны.

Он отбывал срок в Самарковском отделении Карлага. Но в 1947 году в связи с работами по созданию атомной бомбы как специалиста по радиационной генетике Н. И. Тимофеева-Ресовского перевели из лагеря на « Объект 0211» (Лаборатория «Б» ) в Челябинской области (в дальнейшем в составе города Снежинска) для работы по проблемам радиационной безопасности. С 1947 года заведовал биофизическим отделом « Объекта 0211 ». В начале 1950-х учёного выдвинули на Нобелевскую премию за исследования мутаций, но власти не ответили на запрос Швеции о том, жив ли он.

В 1951 году Николай Владимирович был освобождён из заключения с букетом болезней и стал работать на оборонный комплекс страны заведующим отделом радиобиологии в свердловском НИИ.

В 1955—1964 годах он заведовал отделом биофизики в Институте биологии УФ АН СССР в Свердловске. В сентябре 1957 года близ Кыштымы взорвался резервуар радиоактивных отходов. Эта авария известна как « малый уральский Чернобыль». Тимофеев-Ресовский тогда работал на Урале в особой « Лаборатории Б», где возглавлял биофизический отдел. Он смог защитить территории от радиационного загрязнения, организовав специальные каскады водоемов, засаженных растениями, которые накапливают и выводят радиоизотопы. Для работы в радиационно загрязненных местах Николай Владимирович изобрел особые таблетки – комплексоны. Они связывают в организме свободные радикалы, которые образуются в результате ионизации клеток и представляют главную опасность.

Позже он предложил использовать гигантскую загрязненную зону («плевок», как он её называл) как полигон для исследований последствий радиоактивного заражения. Проект сначала был одобрен, но без участия « неблагонадежного» автора. В результате институт так и не был создан. « Если бы послушались Тимофеева-Ресовского, Россия, Украина, Белоруссия и весь мир не получили бы Чернобыля … », – говорил писатель Даниил Гранин в фильме Елены Саканян « Любовь и защита», посвященном ученому.

Н. В. Тимофеев-Ресовский работал также на биостанции, основанной им на озере Большое Миассо́во в Ильменском заповеднике. В декабре 1957 года первый раз защитил докторскую диссертацию в Ботаническом институте АН СССР в Ленинграде, однако она не была утверждена ВАК. В 1963 году второй раз защитил докторскую диссертацию уже по совокупности работ в Свердловске, докторский диплом был получен в 1964 году только после смещения Н. С. Хрущёва и реабилитации генетики как науки.

В 1964—1969 годах Николай Владимирович уже в Обнинске, возглавил Отдел общей радиобиологии и радиационной генетики Института медицинской радиологии АМН СССР. С 1969 года работал консультантом в Институте медико-биологических проблем в Москве.

В 1987 году после публикации романа Даниила Гранина младший сын Н. В. Тимофеева-Ресовского, Андрей, физик и сотрудник Института физики металлов УрО РАН, а также представители научной общественности потребовали реабилитации выдающегося учёного-генетика. 4 февраля 1991 года Прокуратура СССР отменила постановление Главной военной прокуратуры об измене Родине на основании того, что вывод о проведении Н. В. Тимофеевым-Ресовским научных исследований, имеющих военное значение, недостаточно аргументировано. Николай Владимирович был реабилитирован лишь в июне 1992 года Верховным судом РФ.

И как воспоминал академик АН ГДР Роберта Ромпе: «…он был человек православный, и всегда руководствовался только христианскими идеями. То, что Тимофеев спасал евреев, и не только евреев, – это факт! То, что он помогал своему сыну Фомке, который как раз состоял в [антифашистской] организации, – это факт! Он прятал у себя в подвале беглых советских военнопленных – это факт!…»

Незадолго до смерти Н. В. Тимофеева-Ресовского, протоиерей Александр Мень посетил его в больнице, исповедал и причастил. И как считал протоирей: «…он сохранил себя личностью, могучей, независимой, светлой, утверждающей личностью. Вот мне представляется, что таким должен быть христианин. В нём было смирение большого ученого и открытость человека, который многое пережил… Он был действительно тот светлый христианин, который нам рисуется, когда мы думаем о самых крупных личностях в истории».