Екатерина Риз - Драмы больше нет

Но я ведь не пластмассовая кукла, правда? Когда-то у меня должна начаться нормальная жизнь?

Когда-нибудь нам с Ромкой надоест эта бессмысленная игра, ему надоест беспокоиться, а мне любить его, вспоминать его, думать о нём. И я начну жить и дышать полной грудью.

Очень жду этого дня.

Правильно мне мама говорила в своё время:

– Нечего тебе делать в этой Москве!

Но кто слушает родителей в восемнадцать-девятнадцать лет, правда? Вот и я, хоть и не была никогда конфликтным подростком, но маму не послушала. Наверное, это был мой единственный юношеский бунт, когда я решила, что меня не оберегают, а пытаются манипулировать, и сделала всё по-своему. А ведь до того дня, когда с нами связался семейный адвокат Кауто, я жила совершенно спокойной, ничем не примечательной жизнью. Несмотря на звездную, уже к тому моменту, звездную фамилию.

Как о хорошем актере, о моем отце заговорили куда раньше, мне, наверное, исполнилось десять лет к тому моменту. С отцом мы не общались, он платил алименты и на этом наше с ним общение заканчивалось. Если честно, я не расстраивалась по этому поводу. Я его не знала, не помнила, и никак от его проявлений в моей жизни, не зависела. Не буду грешить на маму, она никогда не ругала его при мне, не называла никакими плохими словами, не кидала ему в спину обвинения. Она просто о моем отце никогда не говорила. В очень редких случаях и по необходимости. Я с раннего детства, даже не знаю, с какого возраста, знала, что мой папа жив и здоров, всё у него в жизни замечательно, живет он в Москве, у него семья и другая дочка. А я… я дочка мамина, а папа присылает нам ежемесячно алименты, и мы этим вполне довольны. Другого нам не надо. Никто даже ни разу не заикнулся о том, что мой отец – актер. И поэтому, когда я впервые увидела его на экране, а произошло это в кинотеатре на соседней от дома улице, в компании друзей, я даже никакой параллели для себя не провела. Только отметила совпадение фамилии. А ведь до этого я однофамильцев не встречала.

Тот фильм стал для отца звездным, его до сих пор крутили по телевидению в праздники, с удовольствием пересматривали, а отец, в своей звездной роли смотрелся настоящим героем и ловеласом. Женщины всей страны ахали при виде него и прикладывали руки к груди в томительном вздохе. Все, кроме моей мамы. Лицо отца мелькало на экране телевизора, смотрело с обложек журналов, он давал интервью и раздавал автографы. Его актерская карьера не пошла в гору, она на неё взлетела, и весьма комфортно чувствует себя на этой вершине по сей день.

Помню ту статью в журнале с фотографией семьи Кауто на развороте. Отец, Елена и Альбина, которая даже в неуклюжем подростковом возрасте смотрелась как уникальная фарфоровая статуэтка. Я принесла этот журнал из школы, читала эту статью за обедом, и мама застала меня за этим делом. А я ещё тогда по наивности своей спросила маму:

– У них такая же фамилия, как у меня. Вдруг мы родственники?

А мама очень спокойно, никогда не забуду её ровный тон, сказала:

– Конечно, родственники. Это твой отец.

Вот так узнала правду я. Не скажу, что не удивилась, но, скорее, меня удивил тот факт, что мой отец – известный актер, чем вся статья про его идеальную семью, что я успела прочитать. Я потом долго, целыми неделями разглядывала фотографии отца в различных журналах, смотрела на белокурое личико сестры, и никак не могла понять, почему мы с ней так не похожи. Не злилась, не завидовала, просто не понимала. Люди на фотографиях в журналах были для меня незнакомыми и совершенно чужими, и я, как ни пыталась, не могла заставить себя что-то к ним почувствовать. Информация, что я имела к ним непосредственное отношение, казалась странной и не достоверной. У меня же другая жизнь, с мамой, с бабушкой, с отчимом, который к тому времени только-только появился в нашей жизни. Моей маме потребовалось больше десяти лет, чтобы устроить свою личную жизнь, после ухода из неё моего отца. Но понимаю я это уже сейчас, спустя года, тогда мне всё казалось логичным и закономерным.

Прошло совсем немного времени, как журналистам захотелось влезть в жизнь новой, засиявшей кинозвезды, и, конечно, особого труда узнать обо мне, не составило. Официально признанный ребенок, которому платятся алименты, скрыть такое довольно трудно. Мне исполнилось одиннадцать, когда все знакомые вокруг меня, засудачили о том, что я дочь Родиона Кауто. Друзья в школе дергали меня за руки, удивляясь, почему я не рассказала, требовали каких-то историй об отце, а я лишь неловко пожимала плечами и уходила от ответов. А отец тем временем с серьезным выражением лица давал объяснения в студии одного из скандальных, но популярных ток-шоу, каялся в том, что, наверное, он плохой отец, с его графиком у него не хватает времени на дочь, которая живет не с ним. И что ему жаль, бесконечно жаль, что он не видит, как я взрослею.