Сергей Кондратов - Доброславские сновидения

Смотря на вычерченную с машинной точностью надпись, Рома почувствовал, что когда-нибудь люди наверняка забудут, зачем и в честь кого названа улица, но этот белый эмалевый квадратик навсегда останется здесь. Обреченный пережить память, которую должен был сохранить.

– Чего стал как вкопанный? – мамина рука, мягко треплющая волосы, вырвала его из размышлений. – Пошли, а то твоя сестра займет лучшую комнату. А то еще и вторую под свой гардероб у тебя отожмет.

– Навряд-ли она решится на подобное. Если потом не хочет искать свое белье по всему Доброславу, – ответил Рома.

– Что-что ты там вякнул? – раздалось из открытой двери нового дома. – У меня со слухом все в порядке. Так что смотри как бы тебе не пришлось в гараже селиться!

– Ладно-ладно, успокойтесь оба. Рома просто шутит.

– Как мило, что ты все еще так хорошо о нем думаешь, – снова раздалось с открытой двери. – Даже после всего, что он натворил.

Последние слова Алина бросила почти шепотом, пока он проносил коробки мимо ее комнаты – так, чтобы их мог услышать только брат. Рома снова улыбнулся (сегодня точно необыкновенный день), вспомнив последние дни в прошлой школе. Да, прощальный подарок для тех уродов вышел что надо.

– Уже поздно, вещи разберем уже завтра – после ужина из макарон и сосисок привычным безапеляционным тоном заявила мама и на этот раз никто с ней не посмел спорить.

Рома завалился на старую кровать и она отозвалась ему скрипами ржавых пружин. При слабом свете уличного фонаря виноградная ветка, похожая на лапу неведомого чудовища, слегка постукивала в окно его новой комнаты.

В последние секунды осознанности он представил, как бесформенное покрытое струпьями нечто тянет дрожащую изъеденную червями остатки того, что когда-то было рукой к его окно. Оно просит помощи, оно просит впустить погреться.

«Первым же делом завтра срежу к чертям этот виноград» – подумал Рома и тут же провалился в сон.

Последние лучи оранжевого солнца прокалывали соломянные крыши наполовину погрузившихся в темноту мазанок. Темноту, в которой не было ничего – кроме кучи тел, сваленных у въезда в хутор. Бесформенная, отвратительная, но в тоже время притягивающая взор, она переливалась, обретая все новые и новые очертания под светом горящей усадьбы.

Зрелище настолько ужасающее, что полностью скрывало мерцающий огонёк факелов, в прикрытых ставнями окнах шинка – последнем уцелевшем здании в умирающем поселении. И судя по разносившимся во все стороны исступленным женским крикам и мольбам, жизнь скоро покинет и его.

С последними лучами солнца с запада явился всадник. Призрак в ярко-рыжей вспышке умирающего дня, он возник и тут же исчез под покровом ночи, чтобы через несколько минут снова материализоваться в ярком свете догоряющих остатков особняка местного пана.

Его появление сопровождал громоподобный треском, с которым завалились колоны веранды, а за ними и весь второй этаж. Столб огня и дыма поднялся до самых небес, скрыв зловещую ухмылку на лице всадника.

«Видно, сегодня моя коллекция сильно пополнится», – с этими словами всадник прикоснулся к свисавшему через плечо мешку и направил лошадь в глубь села – туда, где раздавались крики.

«Давай же, ты сама этого хочешь» – тяжело дыша, старый турок копошился под её сорочкой. Тяжёлой лапищей он вжимал её голову солому, второй же – раздвинуть покрытые синяками ноги. Слабеющие пальцы девушки оставляли мелкие кровавые отметины на жирном расскрасневшемя лице. Но насильник от этого распалялся лишь сильнее: кислое дыхание раздуло во все стороны ее длинные каштановые волосы, слюна капала на мертвенно-белые щеки, смешиваясь со слезами, а волосатая смуглая лапища придавила голову так, будто пыталась раздавить череп.

С диким рыком он развел из последних сил сжатые ноги, прижался в плотную к её бедрам. Резкое движение вперёд, потом ,назад. Истошный хрип. Тонкие струйки крови растекаются по ногам девушки.

Она чувствовала, как последние силы и хуже того – воля к борьбе – покидают ее. И единственный известный ей способ спастись – тот, к которому постоянно прибегала ее несчастная мать.

"Отче… (пожалуйста, за что мне это) наш, су… небесах! Да святится имя (пусть я просто умру) … Да прибудет … твоя…"

– Что ты там бормочешь? Ну, же смотри на меня…

Толстые огромные пальцы надавили ей на веки, силой разомкнув их. И вот она здесь, один на один со своим кошмаром. Огромное загорелое рыло дышало жаром смерти ей в лицо и все, чего ей хотелось, чтобы это просто прекратилось. Умереть, забыться и встретиться с матерью, отцом, сестрами и братом в другом, лучшем мире.