Дарья Молчанова - Любовь прошла....

Старику хотелось исправить ошибки, которые он допустил в своей жизни. Но время уже ушло. Оно будто утекло незаметно, не зримо и его уже не вернешь. И старик решил написать сыну и дочери каждому по письму. Объяснить свои чувства и то, как сильно он скучает по своим детям и внукам, излить душу на бумаге. Чтобы его дети не повторяли судьбу и ошибок отца, а строили свою жизнь иначе. Ему хотелось сказать, что нет ничего ценнее чем отношения с близкими и родными людьми. Попросить прощения у детей за то, что ему когда-то ему самому катастрофически не хватало времени на близких людей. И как он хотел бы сейчас все вернуть назад и исправить, но время утекло и его не вернуть. Написав письма, он отправил их по почте, в надежде на примирение с детьми и внуками. И через несколько дней услышал звонок в дверь и пошел открывать. И увидел на пороге своих родных. Время нашлось. И уже не стремилось так быстро утекать вперед. Оно будто замело.

Ранним хмурым утром художник задумал написать картину. Но у него ничего не получалось. Художник никак не мог сосредоточится на своем произведении. То краски были не те, то композиция не выходила никак. Да и на душе у живописца было грустно и мрачно. И пытался писать картину в холодных тонах. Синей и черной краской. Но ничего не вырисовывалось на холсте. Можно было подумать, что кругом только царит темнота и мрак. Не получалась картина из-за того, что у художника было мрачное расположение духа.

А художнику так хотелось создать шедевр. Который мог бы порадовать окружающих. Но любое произведение – это отражение души своего создателя. У живописца было мрачно на душе, потому что любимая женщина поссорилась с ним, уехала и не сказала куда именно. Мрачно было на душе у художника и даже творчество не могло отвлечь его от мрачных мыслей. Да еще пришел друг детства, глянул на холст и не подумав произнес: «Что за ужас!». Художнику стало совсем печально на душе. Он отложил кисти и краски. И решил, что у него не получится создать шедевр, пока на душе не станет светло и радостно.

Живописец лег спать. И во сне ему явился ангел-хранитель, который сказал: «Не принимай критику близко к сердцу. В ней есть только доля истины. Ты еще сможешь создать свой шедевр. Вспомни о своей возлюбленной. Ведь твоя любовь не прошла в одно мгновение, хотя она и поссорилась с тобой. Твоя душа полна теплых чувств и любви к ней».

Встав утром, художник посмотрел на холст. Он действительно представлял собою нечто мрачное. Живописец решил наложить теплые краски поверх холодных. И заготовка картины сразу повеселела. И художник поверх теплого фона стал писать портрет своей возлюбленной. И чем больше он работал, тем больше пробуждалась любовь в его сердце и затмевала мрачные мысли. У него появилась надежда на примирение с любимой. Художник пытался передать свои чувства красками. Вложить в произведение часть своей души. Выразить любовь в красках, мазках и тенях. И одновременно этим сказать: «Прости меня!». Когда картина была окончена он отослал ее своей любимой и приложил письмо с просьбой о примирении, хотя ему казалось, что вовсе не он был виноват в ссоре.

Возлюбленная художника получила в подарок портрет. И взглянув на картину заплакала наполовину от горя, наполовину от счастья. Портрет был написан теплыми светлыми тонами. Такой же художник представлял душу своей любимой. И так тронула картина ее сердце, что она простила и забыла обо всем. Теперь уже самой женщине хотелось помириться с художником, а письмо она даже не прочла. В том не было нужды. Художник встретился со своей возлюбленной, и они помирились.

Любимая сказала художнику:

– Ты создал уже свой шедевр! Это мой портрет! Пусть он не станет шедевром для других. Но эта картина всегда будет шедевром для меня, для моих глаз, потому что ты написал ее с любовью, вложив в произведение часть своей души и своей любви.

Монах Серафим сидел за столом в своей келье и размышлял. Ему казалось, что он ничего не достиг еще в своей жизни, вернее сказать, не достиг того чего ему хотелось. Отец Серафим всему силами желал понять, что такое любовь ко всему человечеству. У него было в душе только понятие привязанности к конкретному человеку. Монах Серафим думал, о том, что его душа ни к кому не привязала. Ведь главной причиной его ухода в монастырь было то, что в миру у него не складывались отношения с людьми. Для светского мира он был какой-то иной, не здешний, неприкаянный. Все ему было чуждо и ни от чего не радостно.