Константин Зарубин - Это даже не умрёшь. Роман

– Да что ж вы надо мной издеваетесь!.. – зарыдала Катя. – Что вы за люди такие, в конце-то концов?! Вы меня за идиотку держите? Что вы собираетесь с Зиной сделать? Почему похорон не будет?! Заспиртуете вы её, что ли?

– Какие вы глупости говорите, Катя, – с тихим укором сказала Зинина мать. – Я, впрочем, отлично вас понимаю. Знаете что, Катерина, раз Толик вам ничего толком не объяснил, приезжайте к нам в гости, и я сама вам всё расскажу. Чтобы вы не волновались. Только никого не зовите с собой, ладно? Нет, правда, приезжайте, когда сможете, я праздничная до десятого, да ещё тут Зина… В общем, целыми днями дома сижу, не выхожу никуда. Приезжайте обязательно.

После работы и бессонной ночи Катя выпила чашку чая с лимоном и поехала в гости к Зине. По пути её подташнивало от диких мыслей. Желудок нервно протестовал. Очень хотелось в туалет.

Выйдя из туалета, Катя подошла к Зининой маме. Мама стояла у двери Зининой комнаты и виновато улыбалась. Ей было под пятьдесят. Дверь в комнату была закрыта, и от этого Кате сделалось как-то совсем жутко.

– Хотите на Зину посмотреть?

– Она там? Лежит?

– Пока лежит. Скоро начнёт вставать, я думаю.

С этими словами мама Зины открыла дверь и прошла в комнату. Катя переступила порог, увидела стоявший рядом с окном диван, вскрикнула и почувствовала слабость в ногах. Мама Зины участливо посмотрела на неё и пододвинула стул. Катя села.

– Что это?.. Кто она такая, я имею в виду? Что это такое? – спросила она.

– Это Зина. Её, конечно, сейчас трудно узнать.

– Почему… Почему она трясётся? – спросила Катя минуту спустя.

– Почему?.. Это не ко мне вопрос. Не знаю. Она всегда так. Через два дня начинает подёргиваться, слегка совсем. Потом начинает трястись. Трясётся двое суток.

Мама Зины отошла от Кати и медленно присела на краешек дивана – рядом с трясущимися ногами. Она выглядела совершенно невозмутимо, словно всё происходящее без труда укладывалось в заведённый порядок вещей.

– Что у неё с лицом? – прошептала Катя.

– Что видите. Бог её знает. Каждый раз так. Неприятно. Но что ж делать. Я её не накрываю ничем, потому что трясётся. Всё слезает. Сейчас ещё одежда целая, а как-то вся была в клочья. Полопалась. Такой вот ужас. А потом, в конце – как будто и не было ничего. Как ни в чём не бывало. Только…

Она не договорила.

– Можно, я подойду? – Катя поднялась со стула.

Мама Зины несколько раз меланхолично кивнула. Она глядела в пол.

Катя была стойкой девушкой с почти законченным медицинским образованием, с воспоминаниями из моргов и анатомических театров и с годичным стажем работы в поликлинике. Отгоняя дурноту и головокружение, она подошла к дивану и склонилась над тем, что называлось Зиной. Даже на близком расстоянии Катя не могла уловить никаких следов трупного запаха. В воздухе над диваном висел только незнакомый горьковатый аромат, слабый и вполне терпимый.

На Зине больше не было безвкусного малинового платья, в котором она повесилась. Её переодели в просторный и сильно застиранный халат. Поверх халата тело было стянуто тремя ремнями: вокруг щиколоток, коленей и пояса. Оставленные на свободе руки и ступни ног хаотично дёргались. Пальцы левой руки то и дело впивались в халат и скребли его, словно стараясь разодрать ткань. Волосы были собраны в узел на макушке, уже порядком растрепавшийся. На месте лица дрожала студенистая масса, бледная и матово-влажная на вид. С большим трудом угадывались контуры рта и носа и два бугорка на месте глаз. Подавляя позывы к рвоте, Катя дотронулась указательным пальцем до расплющенного отростка, который, вероятно, когда-то был ухом Зины. На ощупь отросток был совершенно сухой и гладкий, словно поверхность воздушного шарика.

В следующее мгновение Катя отдёрнула руку и вскрикнула. Голова Зины приподнялась, студень задрожал ещё сильнее, два бугорка расползлись, и как будто со дна этого бесформенного лица поднялись два ненормально больших глазных яблока, подёрнутые полупрозрачной слизью. Они были видны две или три секунды, а потом снова скрылись под бугорками. Голова опустилась.

Этого Катя уже не видела. Зинина мама не успела подхватить её, и Катя повалилась на пол, опрокинув табуретку, на которой стояла кастрюля с тёплой водой.

Так стойкая девушка Катя впервые в жизни потеряла сознание.

Сознание не возвращалось к ней около минуты.

Через минуту Зинина мама помогла ей подняться с залитого водой пола и, качая головой, участливо пощупала промокший свитер.