Анна Ясельман - Режиссёр и Муза. История непростых отношений

Ну, вот кто из современных смог бы сыграть роковую женщину? С героями проще, а героиню? Чтобы с первого кадра ясно, что за такую убить не просто можно – это единственное что остаётся! Возьми N – её тащат во все проекты – но не потянет. Лет через десять, может быть, но сейчас – точно нет. Или M? Всем хороша, но ни говорить, ни смеяться – лицо расползается, жесты не собрать. Есть, конечно, R, но давай честно – стара. Всё ещё великолепна, но уже за пиком. Кто остаётся? Никого! Лет двадцать назад, я бы звал Y – ох, как она была тогда хороша! Сейчас тоже, кстати, но фактура для роковой уже совсем не та… Вот бы её же, с этими глазищами, но… Подожди. У неё же дочь! Ты знаешь X? Видела? Копия мать в молодости… И глаза. Осанка… А это идея!..

Режиссёр схватил телефон. Муза улыбнулась, потянулась и снова взялась за книгу. Она отлично знала своё дело.

Режиссёр сидел на полу, Муза – на подоконнике. По традиции, на ней не было ничего, кроме режиссёрской белой рубашки. Может быть поэтому, несмотря на задернутые наглухо шторы, казалось, что Муза немного светится. Но режиссёру было не до занятных оптических эффектов.

– Устал?

– Очень.

– Но досняли же?

– Вроде бы.

– Всё досняли?

– Вроде, всё.

– Доволен?

– Я ещё не смотрел материал.

Муза переменила позу. У неё были красивые ножки, и в обычной ситуации, режиссёр уже рассыпался бы в комплиментах. Но не сейчас.

– Злишься?

– Разве на Музу можно злиться?

– Откуда я знаю, что тебе можно? Ты же творец – не я.

– Тебя не было.

– Ты не приглашал.

– Не первый день вместе, можно уже как-то безо всех этих танцев?

Муза грустно улыбнулась и покачала головой.

– Таковы правила.

– Знаешь, с тобой сложно.

– Знаю…

Муза перестала улыбаться, подтянула одну ножку к груди, оперлась подбородком о колено и внимательно посмотрела на режиссёра. Через минуту он отвёл взгляд.

– Ты мне нужна.

– Я здесь.

– Надолго?

– Пока буду нужна.

– Ты будешь нужна мне всегда.

– Неправда. Однажды ты скажешь «прощай», и я исчезну.

– Таковы правила?

– Таковы люди.

Режиссёр поднялся.

– Прости, мне нужно поспать.

– Конечно.

– Черновой звук обещали завтра к вечеру, хочу до этого успеть отдохнуть и сделать первую версию монтажа.

– Отличный план.

Режиссёр вышел, не оборачиваясь. Муза закрыла глаза и откинулась назад. Шальной солнечный луч, неизвестно как пробравшийся за шторы, застыл на её лице. Возможно поэтому казалось, что на щеке под ресницами что-то блестит.

– А можешь вот нормально рассказать, что она для тебя делает?

– Да, ничего особенного – разговаривает, сидит рядом, вопросы задаёт… А иногда, знаешь, смотрит так – мне прямо неуютно становится, как будто мимо и в то же время внутрь меня.

– Ну, а… это?

– Это?

– Ну, ты же спишь с ней?

– Слушай, да, тут вообще не в сексе дело. Просто, когда она рядом, мне спокойно. И одновременно я чувствую, что могу вообще всё.

– Предположим. А ты ей что?

– Всё, что попросит.

Друг режиссёра подавился чем-то очень модным и очень дорогим.

– То есть, как это – всё?

– Такие условия.

– А если она завтра замок во Франции попросит, с виноградником?

– Да, уж лучше бы так… Не просит, понимаешь? Ни золота-брильянтов, ни спортивных автомобилей, ни чёртова этого замка. Ни-че-го.

– Не, ну, если так – проблем нет.

Режиссёр нахмурился и резко отставил бокал.

– Чего б ты понимал. Я должен быть уверен, что она счастлива.

– Это тоже… по контракту?

– Мудак ты… По какому, на хер, контракту? Она – Муза, понимаешь? Если она уйдёт – всё, ни идей больше, ни фильмов.

– Да, брось. Работал же ты как-то без неё!

– Вот именно – как-то! Всё, что до неё снято, как в другой жизни было. Она что-то со мной сделала – оптику откалибровала, чутьё обострила. Я теперь вижу, слышу, думаю по-другому!

– А ей это всё зачем?

– Говорит, что это её способ жить. Единственное, что она умеет.

– Странно всё это.

– Да, я ж не спорю. Странно. Но я тебе одну вещь скажу – без неё я не смогу. Что угодно сделаю, лишь бы она была рядом.

– Так, ей же, вроде, ничего не надо.

– Не просит, это правда… Но я ей вчера массаж ножек делал – щурилась как довольная кошка. Так, по чуть-чуть, и буду разбираться. Сам.

Музе не спалось. Она тихонько выбралась из кровати, вышла на кухню и включила чайник. Шума можно было не бояться – чтобы разбудить вернувшегося со съёмок режиссёра, нужно было что-то посерьёзнее кипящей воды.

Читать дальше