Мария Счастная - Выход. История Трансформации Личности

Он так же стоял у горла и в середине груди. Стало тяжело дышать. И я не знала, что будет теперь дальше. Я успела только пробежать до следующего дома и обернуться назад. В этот момент я увидела, как мама подруги вышла на улицу и высматривала кого-то. Я так и поняла, что меня.

Она не увидела меня, съёжившись, от стыда и страха я пошла в сторону моего дома. Мои ноги подкосились. В тот день, дома была только мама. Папа еще был на работе. Перепугавшись, я побежала домой. С деньгами мы так и не стали ничего делать. Я молча схватила кошелек без объяснений. Меня как будто осенило, что меня подставили. Чувства пустоты и одиночества покрыли все мое внутреннее содержимое. Прибежав домой, я все объяснила и обещала, что больше не вернусь в ту компанию.

Родители сказали, что было бы мне восемнадцать лет, грозила бы детская колония. Мне стало так жутко, что я даже на мгновение представила картину.

«Свобода для меня – была дороже тех людей, не моих друзей. По жизни их больше я никогда не увижу».

День за днем, месяц за месяцем уходили в мир иной от нелепых глупых смертей и товарищи и обидчики. На моих глазах из-за наркотиков ушло много знакомых ребят, многие оказались в тюрьмах и до сих пор так и не выходили, кто-то просто не знает, как жить на воле и выбирает жизнь в клетке.

А ведь и моя жизнь могла быть такой. Многие подсаживались на наркоту от одиночества, от нелюбви со стороны близких и родителей. Всех интересовала больше работа, стабильность, бытовые вопросы по дому. Нас не видели, и мы практически оставались без внимания. В основном, в тех семьях родители пили сами, братишки и младшие сестренки болтались полуголодные по подвалам или их забирали в детдома. Это была страшная жизнь, на которую мы все смотрели, да не просто смотрели, а жили в этой страшной реальности. Многие не знали, как им что-то поменять в себе, в своей жизни, в жизни своих детей. Эта чума 90-х забрала очень много молодых жизней. Единицы смогли найти себя, выход наружу, из тех подвалов, из тех чердаков и заброшенных строек.

Нам с сестрой повезло. Мы тоже не видели часто родителей, но о нас заботились, нас любили, как могли. У нас были бабушки, дедушки, нам было куда пойти.

Нас часто отправляли в детские лагеря на летние и зимние каникулы. Появлялись новые знакомые с каждым заездом. У меня была какая-то удивительная способность притягивать внимание и мальчиков, и девочек в свое окружение. Возвращаясь, домой в город, мы обязательно встречались или на дворовых дискотеках, или ходили, друг к другу в гости. История моего преступления потихоньку забывалась.

Но, слухи всегда были слухами и репутацию я себе тогда испортила.

Кто всё правильно поняли, сделали выводы, ошибиться может каждый. Главное признать вину и покаяться. Войти вновь в доверие было непросто. Мне было настолько стыдно, что какое-то время я сама не показывалась на глаза. Вся эта ситуация немного меня замкнула в себе. Мне было тяжело разобраться в людях.

«Легко попасть в ловушку манипуляторов.

Я стала сама по себе, и полюбила одиночество».

Со временем я поняла, что ситуация была для меня неким испытанием и проверкой. Я попалась, как глупый и доверчивый подросток. Но мои цели и планы оставались при мне, несокрушимы и желанны. Чтобы не произошло, я понимала, что жизнь продолжается.

Что значит для тебя свобода?

____________________________________________

____________________________________________

1997 год.Мои цели были глобальными: я решила, что не просто так, закончу я восьмой класс без «троек». Нет, такое тоже было конечно, но это было как-то естественно. Без особого, скажем так труда, и усилий. А вот пойти на первую самостоятельную работу в четырнадцать лет, чтобы купить себе велосипед даже с рук, это серьезно. Вообще, любовь к велосипедам у меня с самого детства. Самый любимый, который я запомнила, был похож на мини-трактор на трех мощных колесах. Его мне купил папа, когда мы жили на Дальнем Востоке. Потом, уже когда переехали, были велосипеды проще.

У моего папы был велосипед «УРАЛ», огромный как два велосипеда «КАМА». Мы всей семьей ездили на нем на дачу. Папа нас по очереди сажал на рамку, когда мы уставали. На нем я могла в четырнадцать лет ездить только под рамкой, училась. Мне очень хотелось иметь свой личный транспорт. И тогда я могла бы помогать домочадцам, перевозить больше фруктов и овощей с дачи. Потом мне бы уже не нужно было бы просить у соседских ребят покататься.