Ева Танина - Реальные истории. Мистика… Жизнь… Часть 1

Я, конечно, подивилась её странному пониманию этого процесса и тем более желанию, так как нос у неё в полном порядке. Даже более того, очень даже симпатичный носик, но… У каждого, как говорится, свои тараканы. И вслух сказала:

– Зачем такое загадывать? Просто идёшь в больницу и делаешь пластику. Без всяких загадываний.

– Ага! – рассмеялась она опять. – Я-то хочу, но даже деньги ещё не начала откладывать.

– То есть хочу, но ничего не делаю?! – улыбнулась я и добавила. – Да не надо тебе это.

– Подожди, сейчас в подъезд выйду, покурить, – сказала Татьяна и зашуршала чем-то в трубке, – я с двенадцати лет нос хочу переделать, да все как-то не получается, то одно, то другое. Наверное, так и не сделаю.

Из трубки послышался щелчок зажигалки и звук подъезжающего лифта.

– Да не выдумывай, ты…

– Аааааааа! – услышала я крик приятельницы, звук удара, звон битого стекла и топот ног.

– Таня! – крикнула я в трубку. – Таня! Что там такое?

– Скорую вызови, – услышала я, сквозь всхлипы, сиплый голос приятельницы.

Я думаю, вы уже догадались. Да? Какой-то пьяный урод, ударил Танюшку по лицу бутылкой и убежал. Что двигало им, даже разбираться не хочу. Но результат печальный – швы на лбу и пластика носа.

Будьте осторожны со своими желаниями! Мира вам и добра!

Примерно через год после смерти деда, муж мой уехал в длительную командировку, остались мы с сыном одни на долгих три месяца. И вот в одну из ночей снится мне сон, как будто дед опять сидит на той же банкетке у кровати и строго, хмуря брови, говорит:

– На кухню завтра с сыном не ходи! Ешьте в комнате. И сама не пугайся!

И так несколько раз.

Я пытаюсь расспросить, почему не ходить, но он заладил, как попугай, не ходи, мол, с сыном на кухню и всё!

Наутро сон как-то забылся, да и невозможно это было – я одна с трёхлетним ребёнком, готовить-то ему надо. Конечно же, я пошла с ним, а как без него?! Как обычно бывает у мамочек с детьми? Ребёнок шеф-повар, а мамуля – подмастерье. Так и у нас!

Когда всё приготовили и сели есть, неожиданно раздался звонок в дверь. Мы с сыном на перегонки побежали смотреть, кто ж это к нам пожаловал, и вдруг за спиной на кухне раздался жуткий грохот. Я перепугалась, схватила сына, открыла входную дверь, но там никого не было.

Немного справившись с эмоциями, вернулись на кухню. А там… Погром страшенный! Кухня маленькая, пятиметровая. Шкаф с посудой, который висел над раковиной, рухнул, задев стол и поломав стулья, на которых пару минут назад сидели мы с сыном.

И меня ещё долго потряхивало от мысли, что, если бы не этот самый звонок в дверь, нас с сыном, возможно, уже не было бы. Спасибо деду…

Буквально через пару дней после падения шкафа, снится мне опять сон. Дед все в той же неизменной позе на своей любимой банкетке сидит и говорит:

– Завтра в поликлинику пойдёшь, через ДВАГС (Дальневосточная Академия Государственной Службы – прим. автора) не ходи, иди по бульвару на улицу Льва Толстого, заодно и прогуляешься. Не ходи, я сказал! Слушай, что говорю!

Я с чувством поблагодарила его, что от шкафа сломанного уберёг, а он только рукой помахивает и, скривив лицо, бурчит:

– Слушать надо, что я говорю!

На следующий день в поликлинику мы не пошли. Шел сильный дождь, а идти по бульвару довольно долго, короче через ДВАГС, но я уже боялась ослушаться.

Вечером, включив местный канал, по которому шла ежедневная передача «Панорама», я услышала сногсшибательную новость:

«Сегодня, в 8.30 утра, Хабаровск лишился одного из памятников архитектуры. Произошёл частичный обвал одного из балконов здания ДВАГС. Пострадавших нет, остатки балкона будут убраны к завтрашнему дню, остальные балконы проверяются аварийной службой».

Я в шоковом состоянии вновь мысленно благодарила деда. Ведь примерно в это время мы с сыном могли проходить под этим злополучным балконом!

Как-то, проснувшись утром, вдоволь полюбовавшись спящим сыночком, побрела я варить кофе. Очень люблю эти утренние полчаса перед вселенским кипишем, который неизменно наводит мой трёхлетний сын сразу после пробуждения.

Думаю, многим мамам известно это маленькое и кратковременное блаженство и то, как приходится на цыпочках, сжимая губы от напряжения, выбираться из комнаты, притворяя тихонько дверь, молясь безмолвно, чтобы она, – О, не дай Бог! – не скрипнула. И ту досаду, которую вызывают чьи-то лишние движения или звуки, которые могут помешать этому ежедневному ритуалу. Может именно поэтому я не успела толком испугаться сразу, а лишь махнула рукой, призывая к тишине.