Ева Танина - Реальные истории. Мистика… Жизнь… Часть 1

Вот что это?! Игры подсознания? Или меня и правда, на какой-то «Высший Совет» вызывали?

У моей мамы была соседка – баба Ксения. Её единственная дочь с внуком жили в далёком городе Петропавловск – Камчатском. А она нянчила всех детей в нашем доме, включая меня и мою младшую сестру Лену. К ней обращались за советом или помощью практически все женщины нашего дома, она не отказывала никому и по мере своих сил помогала всем, как родным. Без преувеличения, могу сказать, что её любили все.

Когда баба Ксения умерла, дочь её приехать не смогла и похороны организовали соседи. На поминки собрались в её же в квартире, взрослые сидели за столом в одной комнате, а дети играли в соседней, проходной комнате.

Когда все уже уставшие, а кто-то и изрядно выпивший, стали вспоминать смешные случаи, происходившие с бабой Ксенией и громко смеяться, мой четырёхлетний сын – Вадим отошёл от детей и подошёл к креслу, где любила сидеть усопшая, постоял немного и подойдя к столу, громко сказал:

– Баба Ксения просит сказать всем большое спасибо, что вы все собрались проводить её!

За столом возникла звенящая тишина, замокли все даже сильно пьяные – слишком по-взрослому он это произнёс, а Вадим деловито продолжил:

– И ещё она просит не смеяться так громко сейчас, ей это неприятно! И не думать про Катюшку (дочь бабы Ксении – прим. автора) плохо, она её очень любит.

Тут уже не по себе стало нам с мамой. Чтобы успокоить поминающих, я спросила:

– Сынок, а когда баба Ксения тебе такое сказала?

Вадим показал на кресло и произнёс:

– Да вот же она! Улыбается и смотрит на вас!

Жутко стало всем! Многие, наскоро попрощавшись, ушли, а самые отчаянные стали громогласно произносить поминальные речи.

Дед моего мужа умер через два года после нашей свадьбы. Не скажу, что мы были с ним в близких отношениях при его жизни, хотя он отличался добрым и весёлым нравом. В основном наши разговоры сводились к теме погоды и подорожанию продуктов. Но вот после его смерти из толпы многочисленных внуков и правнуков его внимание оказалось направленным исключительно на меня. Почему? Не знаю! И не скажу, что меня это сильно тяготило, даже, наоборот, очень помогало. Снился он мне часто и всегда о чем-то предупреждал. Вот один из снов.

Через неделю после смерти, дед пришёл во сне злющий, ругался на меня, веником махал и прикрикивал:

– На вот, веник-то возьми! В углах промети всё хорошо! А то возишь свой чертов агрегат, никакого толку от него!

Это он про пылесос, надо полагать. Я во сне в ответ, также на удивление, огрызаюсь:

– Да отстань ты от меня! Что внучек твой, что ты, доконали уже со своей чистотой.

А дед ещё больше злится:

– Сказал, веником мети! Стол – кресла с угла выдвини и подмети хорошо! Тебе же лучше будет!

Проснулась я и понять ничего не могу, то ли просто бред снился, то ли и правда предупредить о чём-то хочет. К слову, дома у нас была пропаганда стерильности. Я и сама порядок люблю, но муж у меня просто помешан на чистоте.

Надо ли говорить, что в этот день пылесос работать отказался по неизвестной причине. Пришлось мне со щёткой ползать по ковру, и, вспомнив свой сон, решила я взять веник. Откатив из угла кресла с журнальным столиком, я увидела странный натюрморт: прям в самом углу в виде креста, штук десять игл, обведённые каплями воска вокруг, а сверху то ли пыль, то ли пепел.

Странно! Кроме меня и мужа в нашу квартиру вряд ли кто мог зайти. Или я чего- то не знала на тот момент… Ведь появиться сие произведение искусства могло только за два дня до этого сна, когда я была на ночном дежурстве.

После окончания института попала я с подругой Леной по распределению в детскую больницу. Отделение новое, коллектив только сформировался, в основном все молодые и неопытные. Самой старшей сотруднице на тот момент было 35 лет, звали её Жанна Ривман.

Была она женщиной строгой, многому нас молодых научила. Мы немного её побаивались, так как с нами она особо не церемонилась, могла отчитать при всех так, что мало не покажется. Но за дело и справедливо, поэтому и обиды на неё тоже не было. Шефствовала она над нами года два, а потом перевелась в другое отделение. С тех пор виделись мы редко.

За время работы с ней узнала, что у неё две дочки Иринка и Алинка, с мужем разошлись, и она воспитывала их одна. Старшая Иринка оканчивала школу, была девчонкой бойкой, участвовала во всех мероприятиях, постоянно где-то выступала, собиралась поступать в институт культуры.