Елена Тат: Дом, который построил…

Анна смотрела в окно на унылые старые и новые многоэтажки, на бесконечный поток разъяренных машин, снующие по улицам толпы спешащих людей и с тоской вспоминала зеленые горы, тихие уютные леса и мирно пасущихся на полянах газелей.

Все лето она между делом раздумывала, взвешивая серьезность своих намерений, а осенью, в один из промозглых и слякотных дней окончательно решила перебраться в Чехию. После этого ее переезд стал уже делом техники.

Документы готовились около полугода, но Анна не теряла времени даром, методично просматривая чешские сайты по недвижимости и подыскивая себе будущий дом. Она даже не рассматривала Прагу, как вариант. Не в ее планах было перебраться из одного мегаполиса в другой. Ее манили природа и тишина.

Подходящие варианты Анна скрупулезно выписывала в специально заведенный для этого блокнотик, выделяя яркими маркерами особенно понравившиеся варианты.

Когда же документы для вида на жительство, наконец-то, были готовы, Анна без лености обзвонила всех риелторов, чьи телефоны были выписаны в заветный блокнотик. Многие предложения уже не действовали, но это ее не расстроило: ей ведь нужен был всего один дом, и она его обязательно найдет. С теми, кто отвечал на звонок и способен был вести диалог на русском или английском языках, ибо чешского Анна еще не знала, она договаривалась о встрече.

Привыкшая к московским лихим темпам, она поначалу удивилась, когда ей назначали даты, в ожидании которых нужно было провести не меньше недели, а то и двух, но потом поняла, что это местная особенность и норма жизни. Они никуда не спешат, не торопятся, и если она хочет там жить, то нужно уже сейчас, сразу привыкать к этому и подстраиваться под новые реалии.

Родители отнеслись к ее затее с пониманием, однако особой радости не выказали.

– Я куплю там дом, – говорила Анна отцу и маме, – вы приедете и, если вам понравится, останетесь со мной. А я уверена, что вам понравится, – убеждала она, даже не предлагая никакого другого варианта.

– Да куда же мы, Анюточка, со своего насиженного места тронемся-то на старости лет? – со вздохом говорила мать, – уж, как говорится, где родился, там и пригодился.

– Мамуль, там так здорово! Поверь, вам с папой там очень понравится. И климат мягкий.

– Ну, может быть, и приедем, кто знает, – уклончиво ответила мать и после паузы с надеждой в голосе прибавила:

– Конечно, вот если бы ты внучка нам родила, так мы бы без разговоров, хоть куда переехали, помогали бы тебе его на ноги поднять.

Анна нахмурилась, меняясь в лице.

– Мам, не начинай ты снова, ну сколько можно? Мы же договорились эту тему больше никогда не поднимать, – отрезала она жестким голосом.

– Договорились, доченька, договорились, но время-то идет, потом ведь жалеть будешь… И ты у нас одна, других внуков ждать не от кого… – голос матери дрогнул слезой. – Может хоть как-то медицинским способом, а? Роди хоть для себя, без мужика… теперь все можно… другие вон делают… Ты не волнуйся, мы с отцом тебе поможем, да хоть сами его вырастим… Неужто так и будешь всю жизнь одна, без семьи? И ради кого это все – слава твоя, деньги, дома? Кому ты все это оставишь? Да хоть из детдома возьми ребеночка, Анечка, порадуй нас, а?

И мать, как всегда, не удержавшись, заплакала, прикрывая лицо ладонью.

Обычно мягкая и деликатная Анна, молча резко встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Она выбрала дом очень быстро, практически сразу И даже не столько сам дом, сколько сад и парк – два гектара смешанного леса, вид из окна на горы, тишина, нарушаемая только щебетом и чириканьем птиц. Окончательно ее сразила прямо у нее на глазах спустившаяся с дуба белка и тут же деловито вспорхнувшая на ближайшую сосну После этого Анна уже даже не проявила особого интереса к самому дому, а твердо решила – беру.

Два месяца она жила в отеле, ожидая оформления документов. И хотя отель был выше всяких похвал, с отличным сервисом и прекрасным рестораном, ей не терпелось поскорее переехать к себе.

Дни шли за днями, ничего видимого не происходило, сделка все никак не приближалась к своему концу и Анна, привыкшая к другим темпам, начинала приходить в отчаяние. Ее посещали мысли, что она совершает большую глупость, что нужно было выбрать что-нибудь другое, что возможно другой риелтор был бы более расторопным и так далее.

В такие минуты она садилась на автобус, ехала в тот маленький городок, шла к своему уже почти купленному дому, открывала скрипучую железную калитку со щеколдой и заходила в парк. Она бродила между деревьев, продираясь сквозь дикие заросли ежевики, слушала птичий гомон в высоких кронах, трескотню сорок и цоканье белок, сидела на огромном пне или на старой, круглой, когда-то выкрашенной синей краской, но теперь облупившейся скамье под огромной липой, и снова успокаивалась; нет, все в порядке, она не ошиблась, это то, что ей нужно, то, о чем мечтала в душном и шумном мегаполисе.