Разумовская Евгения - Женщины силы. Уроки жизни

Я же словно смотрела на своё тело со стороны. Почему оно вызывает реакцию у других? В нём же ничего нет. Это просто биоробот, машина. Эй, ребята, меня там нет! Вы просто пялитесь на ничто, пустое место. Завтра этого не станет, а вы просто тратите своё время, увлекаясь формой, обёрткой, но в ней нет меня.

Я вне этого тела, я смотрю на него так же, как и вы. Отделившись, я не чувствовала телесной боли, я вообще слабо чувствовала тело. Это было необычное ощущение какой-то непривычной трезвости. Я вдруг подумала: «О какой боли идёт речь, о каких страданиях? Что я делаю рядом с этими людьми, идущими прямиком к деградации, так сильно отождествленными с телом и инстинктами. Что я делаю рядом с Данилом?»

Что было потом, я не помнила – в памяти был провал, чёрная дыра. Помню, как очнулась уже на диване, накрытая одеялом. Гул голосов вокруг вернул меня в пространство того самого зала. Я всё ещё слабо чувствовала своё тело, но лёгкая боль в ранее перетянутых верёвкой местах начала пробиваться, возвращая меня в физический мир. Я попробовала привстать, но тело не слушалось: оно словно весило центнер и тянуло к земле. Каждое движение против гравитации требовало больших усилий.

– Данил, ты проверил, что с ней? Она вообще дышит? Она просто уснула? – услышала я голос Сергея, того самого, который и подвешивал меня в воздух.

Ну конечно, он беспокоился, а то ещё посадить могут за такое.

Данил приблизился ко мне, чтобы проверить, дышу ли я.

– Кристина, ты меня слышишь? – негромко произнес он.

«Что вам надо? Оставьте меня, идите трахайте каких-нибудь тёлок, всё со мной нормально», – подумала я и решила, что притвориться, будто я сплю, будет лучше, поэтому ничего не ответила.

Но это была плохая идея. Данил начал прикасаться ко мне, пытаясь привести в чувство. Увидев, что я открыла глаза, он сказал Сергею:

– Всё нормально, я разберусь. Иди, брат, не парься.

– Ладно, когда придёт в чувство, дай мне знать. Интересно, что она видела в отключке, обычно после таких подвесов вообще в космос вылетаешь.

«Да, – подумала я, – космос – не то слово».

– Хорошо, – ответил Данил. – Я сейчас её наверх подниму, пусть там немного полежит.

– Кристин, слышишь, золото, вставай, пойдём наверх, – неожиданно мягко произнес Данил.

Так как я могла лишь слабо управлять своим телом, особого сопротивления я не создавала и даже была рада попасть в тихую комнату, где смогу побыть одна.

Данил взял меня под руки и понес к лестнице, ведущей наверх. Выгнав из одной комнаты какую-то сосущуюся парочку, мы зашли внутрь, и он посадил меня на кровать.

– Как ты? – неожиданно и странно прозвучал этот вопрос.

То есть ты отдаешь меня на подвес какому-то уроду, а потом спрашиваешь, как я?

– Нормально, – машинально ответила я, не в силах затевать долгие разговоры и что-то выяснять.

– Я тебе говорил, что я скоро уйду и мы больше не увидимся. Это был мой подарок тебе. Серёга лучше всех нас это делает, и я уверен, что ты ощутила космос.

Ох уж эти подарочки…

– Сегодня наша последняя ночь.

Опять он завёл эту шарманку, всё больше нагнетая драму, и тут я почувствовала, как во мне снова просыпается часть, которая дико боится его потерять, снова этот ужас накатывает и сдавливает горло – я даже не заметила, как это произошло, что-то во мне щёлкнуло, переключилось, и одна только мысль: «МЫ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИМСЯ» – вводила в дикий ужас, словно надвигался Армагеддон, конец света.

– Почему ты молчишь? – спокойно спросил он.

Во мне так сильно переключались части, что я боялась вообще что-то ляпнуть, о чём потом буду сожалеть.

– Тебе нечего сказать?! – его голос значительно огрубел и стал ниже, будто в нём тоже что-то переключилось. – Иди тогда сюда, сука!

Он схватил меня за ноги и, подтянув к себе, резким движением разодрал ткань моих трусов. Такого поворота событий я не ожидала…

Не успела я очнуться, а Данил уже начал сильными резкими движениями вводить в меня свой член. Его словно подменили, он словно обезумел, от него шёл такой сильный жар, он был агрессивен и резок, как зверь. Внутри него словно всё горело, и он не справлялся с пожаром. Словно ему было очень больно от чего-то, и эта боль выжигала его, трансформируясь в агрессию и насилие. Его жар передался мне – мы оба горели. Словно всё, что накопилось, всё, что долго не могли высказать друг другу, сейчас начало выходить из самой глубины, из кромешного мрака и холода. Мы были как обезумевшие звери: царапали и кусали друг друга. Я впивалась ногтями в его спину и раздирала её до крови, он хватал меня за волосы и оттягивал их со всей силы – мы не знали границ, причиняя боль друг другу, потому что не в силах были держать её внутри.