Александр Телегин - «Сено», «Эпоха перемен» и другие повести

А у Константина Акимовича один пригон от остатков привозок нынешнего года трещит, скособочившись, а на другом прошлогоднего сена центнеров двадцать. И больше всего на свете Бойко боится, что она попросит его продать хотя бы несколько центнеров. Только разговор начинает сворачивать на сенную тему, как он поспешно начинает жаловаться с каким трудом ему это сено далось, что он надорвал поясницу, что у сына Кольки ничего нет и надо его обеспечить.

– А что поделаешь? Я говорю: «Надо было летом меньше спать! Ты такой лоб, в июле был в отпуске и не мог сена накосить!» А всё равно, ворщи, не ворщи – не рабощий щеловек и другим не станет – один стог придётся ему отдать. Это только кажется, что у меня много, а оно всё разойдётся, даже самому не хватит.

А однажды Константин Акимович сказал:

– В этом году сена нет только у ленивого, кто спал всё лето, – и какая-то жёсткость, даже злость проскочила в его словах.

Наверно, он сам понял, что намёк получился слишком грубым, и добавил:

– Я говорю про молодых, а про таких стариков, как вы, какой разговор!

«У ленивого только сена нет». А летом, когда сенокос шёл, он пел совсем другую песню. Наверно боялся, что она попросит помочь. И не зря боялся. Часто Катерина Ивановна думала: поеду-ка я с ним, ему скосят, и мне скосят: сколько смогу, скопню, ну а стог сметать – он с мужиками поможет. Но она так и не посмела озвучить. Едва она спрашивала: «Ну как там обстановка, Константин Акимович?» – он в ужасе махал руками, закатывал глаза и говорил:

– Ты не представляешь, что там творится! Я уж не рад, что связался с этим сенокосом. Столько бутылок туда перетаскал, а когда моя ощередь подойдёт и не видно.

А то скажет вечером устало:

– Опять нищего не сделали, ребята с утра напились. Щего думают – время-то уходит. Так и останусь я в этом году без сена!

Ну разве повернётся язык напрашиваться? «Ладно, – думала Катерина Ивановна, – не буду соваться, авось Алексеев поставит мне стожок. Буду пока свои дела делать».

А летом работ и хлопот – полон рот. Вставала в пять часов, ложилась в двенадцать, а то и в час ночи. Поэтому она отчасти была довольна, когда Константин Акимович говорил, что соваться на бригаду бесполезно.

«Ну и ладно. Окучу сначала картошку, а там…»

Ждала она так, ждала, и вдруг оказалось, что сосед уже заготовил сено, и не один стог, а два, а третий лодырю Кольке.

Катерина Ивановна подивилась внезапности возникновения стольких стогов у Бойко. Она уже привыкла к мысли, что появление даже одного проблематично, сильно жалела соседа за напрасность усилий, а у него уже никаких проблем.

– Поясница вот только болит! Эту неделю буду отдыхать. Никуда не поеду!

Всё же решилась:

– Константин Акимович, отвезти меня завтра в поле на своей лошадке.

– Ну что ж, соседка, в поле отвезу. Пораньше надо. Как отгоним коров, так и поедем, чтоб ты ощередь заняла.

А ночью гроза, ливень, а утром уже обложной [3]. Ни о каком сенокосе не могло быть и речи.

– Вовремя я стога поставил, – торжествовал Бойко.

– А против меня даже природа! – ответила Катерина Ивановна.

Ладно, все они такие, что Константин Акимович, что Иван Денисович, что Роман Петрович.

Последние двое – старейшие работники мастерской, работали с Александром Ивановичем, когда он был заведующим. Заходили недавно в гости:

– Как здоровье, забыл ты нас совсем, не заходишь? В мастерской сейчас чёрт знает, что творится! Бардак! Совсем не то, что при тебе. Вот тогда был порядок. И пьяных не было, и без дела никто не шатался!

А старику ах как сладко это слушать. Как ребёнок расплылся от удовольствия, вспоминая свой поточно-узловой метод.

Они поддакивали:

– Да, да, ты ведь всё по науке делал… Помнишь, как мы вибродуговую наплавку наладили? Новый каток двадцать рублей, а наплавленный – рубль! Сколько мы денег совхозу сэкономили! И работа у людей была. Одних токарей шесть человек! В три смены работали! А сейчас и двум делать нечего.

– А валы всему району шлифовали, гильзы растачивали! – подхватил сразу помолодевший Александр Иванович. – Из соседних районов приезжали. Не прими за лесть, милый человек, но кто такой Василий Денисович Чубаров было известно от Каргата до Камня-на-Оби!

– Было дело, а сейчас всё прахом идёт! – соглашался Василий Денисович. – С первой фермы всех коров под нож пустили, чтобы зарплату выдать.

– Да что говорить! – подхватывал Роман Петрович. – Помнишь, как Вадим Вадимович с откормочником нас куромотил? Я токарь шестого разряда бетон долбил! Переделывал, что шабашники ему накуролесили. А теперь всё! Нет никого в этом откормочнике – весь молодняк на бойню увезли.