Виктор Рымарев - Миллион алых роз

– Я?…

Но оставим их всех разбираться между собой.

Тошно. И противно.

Очень чёрная кошка

( Роман – эпопея)

Феньке, безвременно канувшей в Лету,

посвящает автор сей плод бессонных

ночей и горьких раздумий.

Загадочное убийство.

– Ушлый мужик этот Жеглов, – одобрительно крякнул Василь Василич, осторожно помешивая серебряной ложечкой горячий кофе в хрупкой фарфоровой чашечке поповского завода.

Василь Василич – необыкновенный человек. Проявляется его необыкновенность в том, что в отличие от всех прочих, обыкновенных людей, кофе действует на него противоположным образом. Как сильнейшее снотворное. Причём, что самое интересное, всегда ровно через 4980 секунд после принятия. Поэтому вот уже второй десяток лет Василь Василич выпивает свой вечерний кофе в 20 часов 37 минут, с тем, чтобы в 22 часа 00 минут мирно отойти в объятия Морфея.

– А Шарапов – пентюх! – заключил Василь Василич и, не отрывая глаз от телеэкрана, поставил пустую чашку на журнальный столик.

В прихожей мелодично прожурчал звонок. Василь Василич повёл мохнатыми бровями, и тёща со скоростью скаковой лошади рванула в прихожую.

«Крепкая старуха, – привычно подумал Василь Василич, подавляя первый зевок. – Восьмой десяток, а износа не имеет. Никак Господь не приберёт. Видать учётная карточка затерялась».

Леденящий сердце вопль, раздавшийся в прихожей, прервал невесёлые размышления Василь Василича. Вслед за тем послышался приглушённый сухой треск, как если бы мешок костей грохнулся на пол.

Новое движение бровей, и жена пулей вылетела вслед за тёщей. И новый, ещё более леденящий сердце и раздирающий душу крик. Но без грохота падающего на пол мешка с костями.

Василь Василич неодобрительно покачал головой и решительно двинулся в прихожую.

Жуткая картина, достойная кисти великого Гойи, предстала пред его выпученными очами. Белая, как свеженакрахмаленная простыня, безмолвная, как испорченный телевизор, стояла у стены его законная супруга и верная спутница жизни Василиса Васильевна и полными ужаса глазами смотрела на пол. Там, на чистейшем, без единой пылинки паласе, неестественно растопырив тощие руки, словно бы отталкивая от себя что-то невыразимо жуткое, с перекошенным от застывшего страха лицом, лежал быстро остывающий труп родимой тёщи.

«Однако нашлась карточка», – успел подумать Василь Василич, трепетно вдыхая жадно раздутыми ноздрями аромат разлагающегося тела, как вдруг увидел нечто такое, отчего редкие волосы на его голове встали дыбом, сердце замерло, а душа поспешно сконцентрировалась в области пяток.

На полу, у ног разложившегося трупа сидела ЧЁРНАЯ КОШКА!

Капитан Мартынов.

«Рост выше среднего, сложение сухое, лицо овальное, волосы русые, глаза карие, расстановка нормальная, скулы слабо выпуклы, уши прижаты, нос прямой, ноздри расширены больше обычного, брови светлей волос, татуировок нет. Особая примета – родинка под правой лопаткой».

Капитан Мартынов уныло сидел в кабинете. Рабочий день давно кончился, но он ждал важного звонка. За успешно проведённое дело «Таможенный досмотр» он приколол к погонам ещё по одной звёздочке и был переведён в Москву, но не потерял связи с друзьями.

Правда, пропал вкус к работе. Что за интерес копаться в мелюзге после такого дела. Одно время всплыли было ордена Суворова, но оказались типичным «фуфлом» как, впрочем, и корона Фаберже, изъятая недавно у Тюли.

– Эх, мельчаем, – вздохнул Мартынов, пнув в сердцах нижний ящик стола. – Мельчаем.

Раздался какой-то странный, непонятный писк.

«Мина? Или «жучок»?» – лихорадочно думал Мартынов, бросая натренированное тело в дальний угол кабинета и привычно выхватывая из-под мышки тёплого «макарова».

Писк прекратился так же внезапно, как и начался.

Врёшь, не проведёшь!

Мартынов осторожно подполз к столу и рывком выдвинул нижний ящик. Указательный палец правой руки замер на спусковом крючке.

Из ящика выскочила маленькая серенькая мышка и бойко зашустрила по комнате.

– Тьфу, гадость, – мрачно сплюнул Мартынов. – И откуда взялась? Я тоже хорош, – горько усмехнулся он. – Дошёл до ручки. Мышей развёл. Пора кошку заводить.

Резкий звонок прервал его невесёлые мысли.

– Да! – радостно закричал Мартынов в трубку, уверенный, что это его друзья, – слушаю.

Голос дежурного был сух:

ЧЁРНАЯ КОШКА!

Смерть коллекционера.

«Федя – тоже человек!»