Андрей Кружнов - Святые уроды

ЮРКА.Да не пишу я на продажу, это моё самовыражение – сто раз говорю! Я занимаюсь творчеством. Твор-чес-твом!

ЛИДИЯ.Чего же тебя из театра выперли? Там бы и самовыражался.

СВЕТА.Мама, его никто не выгонял, ты всё знаешь. Главный режиссёр не продлил с ним контракт, потому что он статью написал про его афёры с директором. Ты же слышала, они у актёров столовую отобрали и склад там сделали для мануфактуры. Юрка за справедливость боролся.

ЛИДИЯ.Справедливость – что ты! От зависти написал. Надо было самому бизнесом заниматься, а не обсирать знающих людей.

СВЕТА.Мама, ты чего несёшь. Они не имели права отбирать у людей столовую.

ЛИДИЯ.Помолчи, умная. Начальство на то и начальство, чтобы иметь право. Уж не таких ли им нищебродов слушать? Пусть начальником становится и права свои качает. Нехрена лезть в чужие дела. Молчал бы в тряпочку и работал бы до сих пор.

СВЕТА.Ну да, вы всем заводом промолчали, и ваши начальники быстро его обанкротили. Молчуны.

ЛИДИЯ.Этого ещё толком никто не знает. Ты что следователь? (Обиженно.) Молчуны. А он говорун – в дырявых брюках теперь светится.

СВЕТА.Его актёры попросили написать. Почти полтруппы.

ЛИДИЯ.И что? Где ваши артисты? Что-то ни один не заступился. Молчишь?.. Мозгов у вас нету, всё на рожон прёте. Поэтому у вас и квартиры нет, и работы нет, и денег. А какое уважение может быть к таким дурачкам – никакого.

ЮРКА.Вам что, картины мои мешают? Так и скажите, зачем жизни-то учить.

ЛИДИЯ.Вы мне мешаете! Потому что жить не можете нормально. Живёте как уроды. Отовсюду вас выгоняют, все вас пинают. Я двадцать лет медсестрой в смотровом кабинете проработала. Мне до сих пор люди жратву приносят – возьмите, Лидия Петровна, в благодарность, мы вас помним. А муж твой безработным сидит, потому что не нужен никому.

СВЕТА.Мам, не передёргивай: мой муж сидит безработным, потому что ты отказалась его прописать. Иногороднему без прописки, ты же знаешь, трудно работу хорошую найти. Ему в лицее так и сказали, прописывайтесь и приходите.

ЛИДИЯ.На станции вагоны разгружать – прописка не нужна.

СВЕТА.Ну спасибо. Сама что-то не пошла на станцию после смотрового кабинета. И отца туда не посылала.

ЛИДИЯ.Ну и хамка – престарелой матери предлагаешь вагоны разгружать.

СВЕТА.Ты ещё не на пенсии – «престарелая». И про вагоны я не говорила.

ЛИДИЯ.Говорила – кур доила… Надоели вы мне все хуже горькой редьки.

Лидия Петровна, видимо, выдыхается и уходит к себе в комнату. Юрка и Света запираются в своей зале.

ЮРКА.Всё, надо валить отсюда.

СВЕТА.Куда? В Москве квартиру снимать дорого. Никакой зарплаты не хватит. Ты что, асфальт будешь класть вместе с узбеками?

ЮРКА.Если на заочный поступлю, можно будет в общаге жить.

СВЕТА.Если. А садик ребёнку? Кому ты в Москве нужен с временной пропиской. А я куда денусь?

ЮРКА.В общаге кем-нибудь устроишься.

СВЕТА.Кастеляншей, что ли? Не знаю. Страшно мне, Юр.

ЮРКА.А тут не страшно? Корчевский вчера звонил, то ли сегодня, то ли завтра из Москвы приедет.

СВЕТА.Ему хорошо, у него и тут, и в Москве квартира.

ЮРКА.Когда богатая бездетная тётя умирает – всем хорошо. У нас все здоровые, злые и нищие.

Света выходит в лоджию и закуривает. Юрка включает кассетный магнитофон. Звучит медитативная музыка. Он садится в позу лотоса.

СВЕТА.Не хочешь? (Показывает ему дымящуюся сигарету.)

ЮРКА.Я же сказал, я бросил.

СВЕТА.Молодец. А я не могу. (Кивает на магнитофон.) Сделай потише, а то мать разорётся, опять, скажет, свою шарманку завели, чтоб меня выжить из дому.

ЮРКА.Бесполезно. Она жизнью по жизни обижена – чё-нить да ляпнет.

Лидия Петровна кричит из своей комнаты, но без особого энтузиазма.

ЛИДИЯ.Опять свою шарманку завели? Специально, что ль? Выжить меня хотите?

ЮРКА.Да. Я всё делаю специально и злонамеренно.

СВЕТА.Юр, не начинай, а. (Матери.) Мам, это музыка для медитации. Чтобы негатив ушёл.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.