Владимир Латышев - Робот-2020

– Мне всегда казалось, что народ, давший человечеству таких писателей и мыслителей как Фёдор Достоевский, Михаил Булгаков, как отец Павел Флоренский, блестящих философов и психологов, не может не видеть того, что творится в духовной сфере сегодня. Я весь день вчера читал религиозного философа Ивана Ильина. Замечательно умный и творческий был человек и прекрасно рассуждал о любви… Я понимаю, что он был религиозным философом, а значит не слишком популярен в современном светском обществе. Но ведь не только он понимал, что похоть и любовь человеческая это не одно и то же, что без способности любить друг друга люди не могут образовать полноценное человеческое сообщество. Если человеческую любовь заменяет расчет, самое время, мне кажется, вспомнить Фёдора Михайловича Достоевского. А если эти авторы представляются не достаточно современными, то почему не обратиться к Эвальду Ильенкову, Феликсу Михайлову и многим другим вашим современникам, посвятившим своё творчество проблемам человека, личности и общества.

Вы знаете, я насчитал несколько сотен совсем разных определений культуры в вашем сегодняшнем обиходе. А это, наряду с растущей бездуховностью, тоже, я думаю, свидетельство разрушения культуры, как одной из базовых ценностей здорового общественного сознания.

Коун посмотрел на директора, который слушал его с хмурым видом, не выказывая больше своего отношения к происходящему.

– Но основное содержание переживаемого культурного кризиса, – невозмутимо продолжил гость, – это, конечно, смена способа жизни людей на этом историческом этапе, обусловленная деградацией общественного идеала и закономерным изменением способа производства. Но вы, конечно, сами это прекрасно понимаете.

Ученый народ молчал, не спеша соглашаться вслух с гостем, и даже директор, видимо, так и не собрался с мыслями, что бы дать достойный ответ инопланетному критику. Тот же чувствовал себя совсем комфортно, периодически оборачиваясь к большому окну и с любопытством поглядывая на историческую застройку центра города, видом на которую особо гордился хозяин кабинета.

– Да, хотел спросить, если можно, а чем занимается ваша главная лаборатория, в названии которой упоминается проблема разума?

Василий Принцев, сидевший рядом со мной, кажется, обрадовался возможности включиться в разговор, тем более о его лаборатории. Он охотно перечислил основные темы исследований, сделав акцент на работе, связанной с искусственным интеллектом. Вероятно Коуну уже не раз приходилось обсуждать эту тему, поскольку он тут же отреагировал.

– Да, да. Я постоянно слышу разговоры об этом, но никак не могу понять какое отношение работа компьютера имеет к человеческому разуму, не считая конечно того, что это разумный человек создал его. Автомобиль помогает быстрее двигаться, а компьютер помогает быстрее считать, комбинировать. Но причем здесь разум? Ведь мыслить с помощью компьютера человек лучше не станет. А дурак с компьютером это, мне кажется, ещё и опасно!

Или я что-то здесь упускаю?

Следующие минут сорок они с Василием были погружены в рассуждения, не слишком понятные большинству присутствующих. И вдруг, в какой-то момент Коун вновь привлек общее внимание, громко заявив что существенное определение человека разумного обязательно предполагает наличие у него развитой способности любить, что формирование этой, исключительно человеческой способности, не только не отделимо от единого процесса становления разумной личности, но является наиболее сложной и одновременно важной задачей развития.

– Мне кажется, Василий, – уже негромко добавил Коун, – что это была бы замечательная тема для вашей лаборатории. Тем более, что любовь – явление космическое.

Сказанное настолько тронуло меня, что пришлось обратиться к нашему мудрому гостю с предложением обсудить эту его мысль. Разговор у нас получился настолько интересным, что я не заметил, как пролетело время.

Сонные сотрудники постепенно расходились. Коун, вежливо, но решительно попрощавшись, тоже отправился в сопровождении Василия Принцева отдыхать в свою капсулу, а директор Центра скрылся в маленькой комнате за кабинетом, объявив секретарше, что будет писать отчет о случившемся и что до вечера его нельзя беспокоить. Мне Трофим пообещал позвонить в конце дня.

Домой я шёл пешком, размышляя о словах Коуна. В том, что он говорил о разуме и о любви не было для меня ничего неожиданного. Удивительной была его спокойная уверенность в своих словах, в том, что лаборатория проблем разума должна заниматься проблемой любви. Коун даже настаивал, что именно формирование и развитие у каждого человека способности любить других людей является важнейшей задачей культурного возрождения общества.